— Ну, чего ты кипятишься? — миролюбиво спросил Забродов. — Я же не виноват, что у твоего информатора непорядок не то с языком, не то со зрением, а скорее всего — с мыслительными способностями. Меня он, видите ли, заметил…
— Да не тебя, — проворчал Мещеряков. — Машину твою он заметил. И не он, а я. Лично я, понял? Машину заметил, а тебя не нашел.
— А, — сказал Илларион и вдруг ухмыльнулся. — Это потому, что я был на самом видном месте.
— Парадоксами развлекаешься? — проворчал Мещеряков и вдруг заорал на все кафе, словно командуя батареей:
— Официант!!!
Забродов ухмыльнулся, все присутствующие, как один, вздрогнули и обернулись, но командный голос полковника возымел действие: в отдалении возникло и стало неторопливо приближаться, лавируя между столиками, некое видение в мятой белой куртке, натянутой на грушевидный, заметно расширяющийся книзу торс.
Судя по усам и короткой стрижке, видение было мужского пола, и Мещеряков досадливо поморщился: он не любил мужчин, занятых в сфере обслуживания, по старинке полагая, что разносить напитки — совершенно не мужское занятие.
— У нас не курят, — неприветливо заявило, видение, приблизившись к столику.
— У вас еще и не обслуживают, — сварливо парировал Мещеряков. — Коньяк у вас есть?
— Нет, — покорно складывая руки на животе, ответило видение.
— Ты куда меня притащил? — набросился полковник на Иллариона.
— Я тебя никуда не притаскивал, — безмятежно ответил Забродов. — Это ты сцапал меня на улице и затолкал сюда. Тебе нужно было о чем-то поговорить.
— Ч-черт, — с чувством сказал Мещеряков. — Принесите сто пятьдесят водки, — бросил он официанту.
— Мне кофе, — все так же безмятежно сказал Илларион. — И учтите, что если вы не вернетесь до Нового года, заказ вам придется оплачивать из своего кармана.
— Переживу, — ответил официант и удалился.
Мещеряков проводил его долгим взглядом, сухо откашлялся в кулак, зачем-то подергал узел галстука, словно тот вдруг начал его душить, и снова повернулся к Иллариону.
— Ладно, — сказал он, — хватит дурака валять.
Рассказывай, кой черт занес тебя на эти галеры. Что это за место, на котором я тебя не заметил?
— Завал, — спокойно объяснил Илларион. — Нас там много было. Просто униформа настолько бросается в глаза, что на лица практически не обращаешь внимания.
— Ты хочешь сказать…
— «Центроспас», — сказал Забродов и вдруг смущенно заерзал на стуле, пряча глаза.
— Та-а-ак, — не в силах скрыть изумление, протянул полковник. — Вот так вот, значит… Грехи замаливаешь?
А тебе не кажется, что это попахивает маразмом?
— Грехи? — Забродов перестал ерзать и сел прямо. — Какие грехи? Если за мной и есть грехи, то замаливать их не мне… да и вряд ли их тогда замолишь.