Это был пятьдесят второй снимок, лежавший лицевой стороной вниз. Привратник-турок стоял всего в нескольких шагах от него, но он не мог видеть снимка, так как его заслоняли полураскрытые железные ворота.
За последние двадцать минут здесь прошло, наверное, немного людей, но в нескольких метрах отсюда находился знаменитый бульвар Ататюрк с непрерывным потоком пешеходов. Легкий порыв ветра – и наша тайна могла бы стать достоянием всего мира.
Я поднял фотоснимок, стараясь казаться возможно более безразличным, так как привратник смотрел в мою сторону. С той же несколько преувеличенной небрежностью я положил снимок в карман. Надо было соблюдать приличие.
Вернувшись в свой кабинет, я тяжело опустился в кресло.
– Шнюрхен, дайте мне, пожалуйста, стакан воды!
Медленно глотая воду, я постепенно приходил в себя. Пересчитав фотоснимки, – на этот раз их было пятьдесят два, – я опять отправился к послу.
Он принял меня улыбаясь. Очевидно, фрейлен Роза успела рассказать ему о моем странном поведении.
– Что случилось с вами сегодня утром, Мойзиш? Вы бегаете, как сумасшедший, чуть с ног меня не сбили!
– Простите, господин посол, но в тот момент я вдруг вспомнил, что забыл взять с собой одну вещь.
Тактичный, как всегда, фон Папен не спросил меня, что именно я забыл, и это было для меня истинным облегчением.
– Понятно. Ну, а как насчет вашего камердинера? Избавились ли вы от двадцати тысяч фунтов стерлингов? Из слов фрейлен Розы я понял, что за эти деньги вы получили коллекцию фотоснимков купающихся красавиц.
Посол в это утро был в хорошем настроении.
– Я думаю, ваше превосходительство, что вы найдете моих купающихся красавиц такими же привлекательными, какими нашел их я. Этот человек принес две катушки фотопленки. В них пятьдесят два кадра, которые я проявил и увеличил. Мне кажется, уплаченная за них сумма ничтожна по сравнению с важностью документов. Вот они, господин посол.
Я протянул ему папку. Он взял её и надел очки.
– Невероятно, – пробормотал он, едва пробежав глазами первый документ.
Переворачивая фотоснимки один за другим, фон Папен волновался все больше и больше. А я после напряженной ночи едва удерживался, чтобы не заснуть.
– Боже мой, вы видели этот снимок?
Громкий голос посла заставил меня встряхнуться. Фон Папен протянул мне один из документов, в котором приводились мельчайшие подробности о постепенном просачивании в Турцию личного состава военно-воздушного флота Англии. Цифры были очень значительные, гораздо более значительные, чем мы могли бы предполагать.
– В этом нет ничего хорошего, – сказал фон Папен. – Берлину это не понравится.