Затем посол прочел ряд сообщений, касавшихся поставок вооружения Советам (поставки его по ленд-лизу начались недавно). Это, несомненно, должно было вызвать серьезное замешательство в ставке фюрера.
В следующем документе, предназначенном лишь для посла Великобритании, давалась оценка взаимоотношений между Лондоном, Вашингтоном и Москвой. Русские настаивали на немедленном открытии второго фронта, давая тем самым понять, что они не считают итальянскую кампанию значительным вкладом в общее дело союзников. Казалось, Москва не только проявляла нетерпение, но и подозревала об истинных намерениях своих союзников. Этот документ был очень важен для Риббентропа, который был убежден в неминуемом развале, как он однажды выразился, «святотатственного союза».
Фон Папен продолжал просматривать документы. Время от времени он качал головой, произнося вполголоса:
– Невероятно!.. Непостижимо!..
Закончив первое поверхностное ознакомление с документами, он откинулся на спинку кресла и погрузился в размышление. Он не высказал никаких комментарий по поводу того, что прочел.
– Итак, господин посол, что вы об этом думаете? – отважился спросить я.
– Если эти документы настоящие, а я не имею оснований сомневаться в этом, то они имеют огромную ценность. Но мы должны помнить, что все это может оказаться очень хитро подстроенной ловушкой. Было бы большой ошибкой недооценивать англичан. Следующая партия документов, доставленная камердинером, поможет нам решить, как быть дальше. Кстати, когда вы снова увидите его?
– Завтра, в десять часов вечера.
– Он действует слишком уж поспешно. Будем надеяться, что все обойдется хорошо. Где вы встречаетесь с ним?
– В саду, возле сарая для инвентаря. Он перелезает там через забор, а затем я увожу его в свой кабинет.
– Кто об этом знает?
– Никто, господин посол, за исключением вас, супругов Йенке и меня.
– А ваш секретарь?
– Она не знает.
– На неё можно положиться?
– Вполне, господин посол.
Фон Папен взял папку и снова начал просматривать снимки. После небольшой паузы он сказал:
– Я собираюсь отдать приказ о введении более строгих правил по сохранению тайны среди нас самих и довести эти правила до сведения каждого сотрудника посольства. Раз уж англичане попали в такую беду, то не исключено, что это может случиться и с нами. К тому же…
Он замолчал. Затем, спустя некоторое время, добавил:
– Так вот, я должен буду сообщить об этом министру иностранных дел. А пока документы будут находиться у меня в кабинете. Вы говорите, их пятьдесят два?
Неужели мне только показалось, что в его глазах промелькнула искорка насмешки? Я почувствовал, как при внезапном напоминании о том, что совсем недавно их было пятьдесят один, у меня по спине пробежали мурашки.