Там все было ужасно интересно.
Какое-то время они стояли у входа, рядом с Мишей. Горели красивые разноцветные огни, подъезжали большие красивые машины. Миша открывал дверцы, из машин выходили шумные, веселые дяди. Некоторые шутили с тетей Викой, она смеялась. Один дядя погладил Джулиана, сказал: "Эй, шоколадка, на тебе шоколадку" и дал большую конфету в блестящей обертке.
По сравнению со всем этим праздником прогулка в парк большого впечатления на Джулиана не произвела. Ну, летали вокруг слабо светящиеся точечки. Тетя Вика что-то про них рассказывала, но он так и не понял, что это такое – "светлячок".
Понял только теперь, когда сам съежился, сжался и превратился в крошечную искорку, со всех сторон окруженную мраком. "Я стал светлячком", подумал Джулиан, нисколько не испугавшись. Он вообще был не из пугливых. Как-то не научился бояться. Повода не было. С ним всегда тетешкались, играли, сюсюкали, а уж за время жизни в Нефтеозерске малыш вовсе избаловался.
Когда дунуло огненным смерчем, Джулиану стало очень больно, но продолжалось это совсем недолго. Светлячок уже боли не испытывал, прошла бесследно. Он собрался зареветь, но как-то не успел, отвлекся. Тем более что довольно скоро, когда Джулиан еще не успел вдоволь налюбоваться исходящим от него слабым сиянием, где-то заиграла веселая мультяшная музыка и в темноте зажегся другой огонек. Он приблизился и оказался старым знакомым из телевизора, мышонком Микимаусом. Смешно подпрыгивая, потирая лапки, Микимаус закружился вокруг Джулиана.
"Айда за мной! Чего покажу!"
Как же было за ним не побежать? К тому же Джулиан уже перестал быть светлячком. То есть светиться по-прежнему светился, но у него снова появились и ручки, и ножки.
Вдвоем с мышонком они запросто взлетели кверху, что было здорово и очень приятно.
"Сейчас как – ух!" – пообещал Микимаус.
И они – ух! – со свистом понеслись через темноту выше, выше, выше. Спутник молчал. Долгое время спустя, когда сделалось немножко посветлее, стало видно, что он уже не мышонок, а мальчик, намного старше Джулиана. Но сам Джулиан тоже менялся. Что-то с ним происходило. Когда подъем закончился, он был не таким, как внизу. Развеялся невнятный ласковый туман, который скрадывает очертания предметов, когда на них смотрит маленький ребенок. Мир обрел строгость и резкость.
Джулиан увидел, что стоит посреди заснеженного поля. Прошлой зимой он много играл в снегу, снег ему нравился. Вот и теперь снег замечательно сверкал и искрился, так что пришлось сощуриться.
Микимаус тронул повзрослевшего Джулиана за руку. А может, и не тронул, но прикосновение Джулиан ощутил. Повернулся к товарищу.