Кейхосроу бы смят и раздавлен. Толпа бушевала. Исчезло всякое почтение к совету родовых старейшин. Раздались возгласы: "Долой Кейхосроу!", "Сойди вниз!", "Не тряси своей козлиной бородой!" Кейхосроу беспомощно обернулся к старейшинам, ища сочувствия и поддержки, но те, избегая его взгляда, молчали, словно набрав в рот воды. Они только теперь поняли, с каким опасным противником собрались потягаться. И вдруг раздался крик: "Скилура вождем!" Его подхватили, сначала робко, затем все громче и громче. Своим отношением к отцу, за которым он ухаживал с сыновней преданностью, нежно и терпеливо, Скилур вызвал к себе добрые чувства со стороны рядовых абиев. Многие отцы приводили его в пример своим сыновьям как символ настоящей сыновней любви к своему родителю. А толпа теперь единодушно ревела: "Скилура вождем! Скилура вождем!". Слезы признательности текли по щекам растроганного Скилура. Спаргапис властно обернулся к старейшинам и кивнул в сторону Скилура. Они, как-то неловко потоптавшись на месте, стали спускаться с кургана, а затем, словно.подстегиваемые ревом толпы и сверлящим взглядом Спаргаписа, все гуртом перешли на мелкую трусцу. Приблизившись к Скилуру, они согнулись в почтительном поклоне. Когда Скилур нерешительно шагнул вперед, то старейшины разом бросились к нему, оттирая друг друга, чтобы быть поближе к новому вождю племени, и каждый норовил первым успеть поддержать под локоток и повести к кургану. А на кургане продолжал стоять в одиночестве Кейхосроу, еще недавно такой важный и неприступный, почти владыка абиев, а теперь дрожащий и согбенный, как побитая хозяином собака. Спаргапис остановил на нем свой недоуменный взгляд, словно вопрошавший: "А ты все еще здесь?" И Кейхосроу покорно и безропотно начал спускаться с кургана. Они встретились на середине пути — Кейхосроу и Скилур — и разошлись. Так всегда бывает в жизни — сверженный нисходит вниз, а вознесенный восходит на вершину!
Теперь, когда самый ярый противник был ниспровергнут, Спаргапис, всегда следовавший своему принципу "бей слабейшего", но и не забывавший и другого хорошего правила "разделяй и властвуй!", решил не добивать уже сломленных старейшин племени абиев.
Ведь главное было сделано — Скилур стал вождем!
* * *
Вожди были потрясены, когда перед ним появился Спаргапис, не только живой и невредимый, но еще и с новостями, одна похлеще другой! Во-первых — умер Фарзан! Во-вторых — вождем племени абиев стал сын, проклятый отцом! А в-третьих — абии готовы выступить против Батразда!
Про третью новость можно было и не говорить, она сама собой вытекала из второй — все знали, насколько предан Скилур Спаргапису. Вот теперь вожди твердо знали, что, если бы снова пришлось выбирать между Спаргаписом и абиями, нужно было выбрать только этого великого хитреца. И каждый из них со страхом подумал: "О боги! Избавьте и сохраните меня иметь своим врагом Спаргаписа!" И никто из них, даже властолюбивый и честолюбивый Шапур, не возразил против признания Спаргависа верховным вождем союзных племени войне против Батразда.