— Пока, — сказала я и отключила телефон.
— Итак, — сказал Купер, когда мы въехали на живописную территорию Рок-Риджа. Булыжник, тростниковые крыши (и камеры наблюдения на макушках точных копий антикварных уличных фонарей, записывающие каждое движение жителя и гостя в городке). — Рассказывай.
— Поверь, — отмахнулась я, — тебе незачем это знать. Я и сама предпочла бы не знать.
— Гм, но я действительно хочу знать. Мне нужно подыскивать нового квартиранта… и к тому же нового бухгалтера?
Я сглотнула.
— Не знаю. Как только я буду знать, тебе первому скажу, клянусь.
С минуту Купер ничего не говорил. Потом, к моему удивлению, вскричал:
— Проклятье!
Но, как выяснилось, не из-за того, что я ему сказала, а потому что проехал полицейский участок и теперь придется разворачиваться.
Когда мы наконец вернулись к полицейскому участку, мы обнаружили, что это одно из немногих мест, не отмеченных печатью старины. На площадке для парковки было много свободных мест — насколько я могла судить, в этот весенний день мы были единственными посетителями, которые приехали в полицейский участок Рок-Риджа. Мое предположение подтвердилось, когда мы вошли внутрь. В здании никого не было, кроме одного тучного господина в темно-синей полицейской форме, который сидел за письменным столом и поглощал куриные крылышки. Не так далеко от него, в единственной на все здание (и притом безупречно чистой) клетке сидел Гевин МакГорен, его бородка была испачкана оранжевым соусом от куриных крылышек, которые он тоже поедал с большим аппетитом.
— Вон она, — радостно вскричал шеф О'Мэлли, во всяком случае, так гласила табличка на его столе. — Хизер Уэллс собственной персоной! Эти волосы я бы узнал где угодно. Но вы немного поправились, правда, дорогая? Хотя кто из нас не поправляется?!
— ХИЗЕР!
Гевин вскочил с единственной в его камере койки и схватился за решетку. Куриные крылышки посыпались во все стороны.
— Эй, — неодобрительно окрикнул его шеф О'Мэлли, — не перепачкай камеру этим соусом. Наш новобранец только вчера все отмыл.
— Черт! — выругался под нос Купер, разглядывая Гевина сквозь прутья решетки. На этот раз он снова ругался по причинам, не имеющим никакого отношения ко мне. — Фотоаппарат забыл!
Но Гевин никого, кроме меня, не замечал.
И, как оказалось, вовсе не потому, что когда-то пылал ко мне неразделенной страстью. А потому, что ему нужно было кое-что мне сказать.
— Хизер! — возбужденно закричал он. — Как я рад, что ты здесь! Джейми уверена, что доктора Витча застрелил не Себастьян. У нее была назначена с ним встреча, доктор Витч должен был помочь ей составить официальную жалобу на сексуальные домогательства со стороны одного из членов преподавательского состава Нью-Йорк-колледжа. Вот почему она испугалась и сбежала домой — она думает, что доктора Витча застрелили по ее вине. Что его убил тот, на кого она собиралась подавать жалобу, и что следующей в списке жертв будет она сама.