А когда они все-таки встали, оказалось, что их лица, волосы, одежда густо облеплены охряно-серой пылью. Пыль хрустела на зубах и ела глаза.
— Как ты думаешь, кто это был? — спросила Таня, извлекая из заднего кармана шорт, своеручно переделанных из старых джинсов, пачку сигарет «Тройка».
— Чоруги, — шепотом сказал Никита. И зачем-то повторил еще два раза: — Чоруги. Чоруги.
Таня окинула Никиту внимательным взглядом. Его глаза — всегда такие ироничные, если не сказать глумливые — светились первозданным, палеолитическим ужасом. Тане даже показалось, что Никита испуган гораздо больше, чем она сама.
Когда вторая сигарета была потушена о серый растрескавшийся камень, Таня повернулась к застывшему в позе Будды Никите и спросила:
— Ну что, пойдем?
— Куда? — Никита изумленно на нее вытаращился. Голубые, детские глаза.
— Как это куда? Посмотрим, может, кто-то из наших… ну… — Таня не сразу подобрала нужное слово, — нуждается в нашей помощи…
— Ты что, совсем свихнулась? — истерично всплеснув руками, зашипел Никита. — Сейчас они прилетят снова, и нам крышка! Сгорим заживо! Как они, как все! А я совершенно не…
— Да прекрати ты, Ника, — отмахнулась Таня; лицо ее стало угрюмым, почти злым. — Если боишься — оставайся здесь.
С этими словами она выпрямилась, отряхнула одежду и побрела отлогим склоном горы Хуанита по направлению к Деревне. После недолгих колебаний ее товарищ поплелся вслед за ней.
А ведь как упоительно все начиналось!
Планетолет «Счастливый» покинул паром-улей «Блэк Вельвет» и приземлился на старой полосе в окрестностях военной базы Альта-Кемадо, принадлежащей Южноамериканской Директории.
Когда участники экспедиции под руководством гения археологии Башкирцева высыпали по трапу на волю, в объятия жаркого субтропического солнца, не только Тане, но даже циничному Диме Штейнгольцу показалось, что они попали в рай.
— И воздалось нам за добродетели наши! — старательно, на церковный манер, окая, провозгласил заведующий технической частью Клим Катенин, стягивая через голову канареечно-желтую футболку.
— Интересно, а купаться здесь можно? — искательно глядя в сторону моря, спросила аспирантка Жанна Скрябина. — Надо опробовать в деле новый купальник!
— Так вот ты какой, воспетый школьными учебниками легендарный Сеф-Се! — восхищенно воскликнул Казимир Лях, окидывая взглядом расположенный в низине город древних олунчей. Именно здесь им предстояло проводить свои изыскания.
— Как здесь красиво! — всплеснула руками профессор Арина Анатольевна Левина-Архипенко.
— Умгу, — согласился с ней русский японец Тодо Аои и тут же включил свою видеокамеру.