— А главная лаборатория? Где расположится она?
Огилви улыбнулся и поманил его за собой пальцем. Они дошли до конца коридора, и полковник остановился у расположенных друг напротив друга деревянных дверей.
— Вот мой кабинет, — сказал он, указывая налево: наклеенная на дверь полоска липкой ленты гласила «Огилви, ВД». — А это твой. После вас.
Дверь справа была отмечена надписью «Мерфи, НД». Соответственно, военный директор и научный директор. Отворив дверь, Мерфи шагнул в кабинет, который был немного больше, чем все остальные на этаже. С мебели еще не успели снять упаковочную пленку, стены еще не выкрасили. Среди картонных коробок, сваленных в дальнем углу, Мерфи опознал несколько собственноручно упакованных им в последний день работы в УПИ три недели назад.
Одну стену полностью занимало широкое стеклянное окно, которое выходило непосредственно на производственное помещение или то, что от него осталось. Здание, нынче занятое проектом «Голубая тарелка», раньше принадлежало промышленной компании по производству керамических изделий, которая два года назад свернула производство. Старое оборудование вывезли, и теперь главное помещение переоснащали и преобразовывали в исследовательскую лабораторию ядерной физики больших энергий. Со своего выгодного положения Мерфи наблюдал, как человек двадцать рабочих готовились к монтажу оборудования, которое вскоре должны были доставить: параллельные информационные системы, компьютеры, пульты управления, квантовые генераторы на рубине, сейфы со свинцовыми стенками для хранения радиоактивных материалов, длинный стальной цилиндр вакуумной экспериментальной камеры.
«Забудь о Рождестве, — подумал Мерфи. — Вот оно, Сотворение мира».
— Только не взорви нас, — тихо произнес Огилви. — Ты и представить не можешь, сколько тайных связей пришлось использовать для всего этого.
— Могу представить. Теневой бюджет, да?
— Зак, этот бюджет не теневой… он ультрафиолетовый. — Насколько мягко звучал голос полковника, настолько сурово выглядело его лицо. — Это самый грандиозный научный проект за последние пятьдесят лет. Никто не предпринимал подобных попыток со времен Манхэттенского проекта. Еще девять месяцев назад я сказал бы, что это невозможно. — Его отражение в окне пристально глядело на Мерфи. — Я знаю, что ты сказал комитету, док, но то было в Вашингтоне, а мы — здесь. Поэтому скажи правду. Ты действительно думаешь, мы сможем это сделать?
Хороший вопрос. Из-за него Зака уже много месяцев мучила бессонница. На самом деле последний раз Мерфи провел спокойную ночь примерно в январе прошлого года, как раз до того, как НЛО потерпел крушение в Теннесси. С тех пор его преследовали последние слова таинственного незнакомца, которого он повстречал у озера Сентерхилл. Все будет зависеть от вас, дружище.