— Давай! — крикнул он.
— На старт! — Бэкофен ткнул переключатели на панели. — Начинаю отсчет: десять… девять… восемь…
Мерфи еще раз проверил часы, затем пальцем указал на пустую зону на экране радара, прямо справа от отметки «Герберта».
— Наблюдай, — прошептал он лейтенанту. — Ни на секунду не своди глаз… — Я наблюдаю, сэр, — проворчал лейтенант. Правой рукой прижав наушник, он внимательно слушал голоса из СР-75.
— Пять… четыре… три…
— Я вижу корону! — завопила Дорис.
Мерфи, не отрывая взгляда, следил за экраном радара.
— Ну давай, малышка… — прошептал он, сердце готово было выпрыгнуть из груди.
— Два… один…
— Вон она! — закричала Дорис. В этот момент у края экрана радара прямо позади беспилотного самолета появилась третья отметка.
— Ноль!
Отметка «Герберта» внезапно пропала… но та, что находилась позади него, осталась на своем месте.
— Он прошел! — заголосил лейтенант.
— Я видела это! — Дорис показала на свой телеэкран. — Он пропал! Он испарился, потом это… Зак, я видела это!
Пилот СР-75 что-то говорил, но его голос терялся среди шума, который поднялся в аппаратной. Мерфи вонзился взглядом в экран радара и следил за тем, как новая отметка прочерчивает одинокую траекторию на экране локатора. В это время остальные вокруг него изумленно кричали, аплодировали и похлопывали его по спине. Именно тогда, и только тогда, он поднял глаза на часы, показывающие время миссии.
На таймере слева, который показывал время, воспринимаемое СР-75, было 00:24:03:24. Однако справа часы, которые транслировали время с борта «Герберта», передавали 00:24:02:24.
На мгновение не длиннее одного сердечного сокращения «Герберт» заставил тоннель открыться вокруг него и затем вернулся в прошлое… на одну секунду.
В ту единственную секунду существовало два «Герберта»: один, который исчез в хронокосмосе, и другой, возникший из ниоткуда на некотором расстоянии от него. Когда это произошло, наземный радар на короткий момент распознал обоих как две четкие отметки.
Кроме того, камера, установленная на носу «Герберта», сняла изображение самой себя… свой вид сзади.
— Боже мой…
Почувствовав дрожь в коленях, Мерфи осел на пульт лейтенанта. Он с трудом заставил себя сделать глубокий вдох. На какое-то мгновение Заку показалось, что он сейчас потеряет сознание. Повсюду что-то кричали друг другу офицеры ВВС, а Дорис и Эверет крепко сжимали друг друга в объятиях. Он обернулся и уловил выражение на лице генерала Леклида. Оно было до отвращения самодовольным, и Мерфи почти не сомневался в том, что, когда он сделает окончательный доклад, генерал обязательно припишет себе большую часть успеха «Голубой тарелки».