До самого рассвета следующего дня они оставались на острове, проводя время в разговорах и шутках.
Карточная игра на лужайке продолжалась при свете химических фонарей. Простую игру, предложенную Мерсади, давно сменила другая, где игроки старались набрать как можно больше очков. Затем к ним присоединился итератор Мемед и стал старательно обучать всех одной старинной игре.
Он перемешивал и сдавал карты с удивительной ловкостью. Один из солдат насмешливо присвистнул.
– Да у нас тут настоящий картежник, – заметил офицер.
– Это очень старая игра, – сказал Мемед, – и я уверен, она вам понравится. Игра возникла очень давно, упоминания о ней встречаются в материалах, относящихся к самому началу Долгой Ночи. Я исследовал множество источников и выяснил, что она была популярна среди жителей древней Мерики и франкских племен.
Он предложил им сыграть несколько пробных партий, пока участники не вошли в курс дела, но Мерсади никак не могла запомнить, какое сочетание карт считается выигрышным. В седьмой сдаче, считая, что, наконец, поняла смысл игры, она сбросила карты, решив, будто комбинация на руках у Мемеда старше.
– Нет, нет, – улыбнулся он. – Ты выиграла.
– Но у тебя четыре карты одного достоинства.
Он развернул ее карты.
– Ну и что? Посмотри.
Мерсади покачала головой.
– Все так запутано…
– Масти соответствуют, – заговорил он, словно начиная очередную лекцию, – слоям общества того времени. Мечи олицетворяют военную аристократию; чаши или потиры – древнее духовенство; алмазы или монеты означают купечество; скрещенные дубинки относятся к трудящимся массам…
Кое-кто из солдат недовольно заворчал.
– Перестань читать нам лекции, – заметила Мерсади.
– Простите, – усмехнулся Мемед. – Но все равно выиграла ты. У меня четыре одинаковые карты, зато у тебя туз, король, дама и валет. Морниваль.
– Как ты сказал? – изумилась Мерсади и невольно выпрямилась.
– Морниваль, – повторил Мемед, перемешивая состарившиеся квадратные карты. – Это старинное франкское слово, означающее сочетание четырех старших карт. Рука победы.
Позади них, далеко за невидимой в темноте зеленой изгородью, внезапно взмыла в небо ракета и вспыхнула ярким белым светом.
– Рука победы, – пробормотала Мерсади.
Совпадение и что-то еще, во что она в душе верила, называя судьбой. Перед ней приоткрылась картина будущего.
И выглядело оно весьма заманчиво.