Асим снова оказался прав. Приезжала комиссия. Пузатые дядьки сожрали на кругленькую сумму, оттянулись по полной программе. И выставили «А» с минусом… Неужели все дело в названии? Дурацкой вывеске с набором букв? Почему даже спустя десять лет призрак прекрасной Надежды продолжает доставлять неприятности живым людям?
Дорога петляла вдоль моря, ныряла в городки, пропахшие зноем и выделанной овчиной. «Leder», и рядом по-русски: «Кожа». Где-то в Сиде Нина случайно пристроилась в конец странной процессии: ряд автомобилей, гудящих так, что ей пришлось закрыть окно, опасаясь за барабанные перепонки. Из окошка каждой были выброшены, точно флаги, белые платочки, бьющиеся на ветру.
«Свадьба, что ли?» – подумала Нина, съезжая на обочину. А по встречной полосе двигалась навстречу такая же вереница. На первом в колонне кабриолете гордо восседал мужичок в национальной одежде и со всей мочи трубил в огромную дудку, а «флажки» уже были запятнаны красной краской.
– Что это за праздник? – поинтересовалась Нина у молоденького парнишки, скучавшего в дверях маленькой джинсовой лавки с огромной ливайсовой задницей на витрине.
Малиново покраснев, тот на ломаном английском и международном языке жестов принялся путано объяснять, пока Нина не рассмеялась: то был торжественный обряд посвящения мальчиков в мужчины – обрезания, на который собирали ребят по всей округе и отвозили в главную мечеть. Нина не стала вдаваться в тонкости и спросила у торговца, правильно ли она едет в Аланию. Получив утвердительный ответ, хотела ретироваться обратно в машину, но парень вцепился как клещ. Он страстно желал продемонстрировать мадам шикарный товар. Зря, что ль, битых десять минут распинался перед бестолковой «неверной» иностранкой, смущая мужское самолюбие? Нина купила первые попавшиеся непотребные шорты с бахромой и вышитым цветочком – лишь бы отвязался. Бросив пакет на заднее сиденье, подумала, что неплохо подарить их бывшей подружке Асима – как раз ее стиль. Нина вырулила на дорогу, а парень все размахивал ей вслед, желая счастливого пути на всех ведомых языках.
По пути она перекусила в «Макдоналдсе», ничем не отличавшемся от таких же в других странах. Чизбургер и хрустящий пирожок. Проворные студенты, лихо шпарившие на всех мыслимых евроязыках. Разве цена чуть ниже. Забавно, иногда она ловила себя на мысли, что до приезда сюда готовилась увидеть чернолицых женщин в бесформенных одеяниях, хмурых мужчин в шароварах, с кальянами и кнутами для ослушавшихся жен, смачно плюющихся в сторону случайной мини-юбки… Быть может, все это есть где-то в горных деревушках. А курорты – они и в Африке, и в Турции. Грязнее, чем на Кипре или в Швейцарии, но не сильнее, чем в Италии. Странно, что в начале нового тысячелетия, в эру компьютеров и телевидения, люди могут пребывать в плену стереотипов не менее, чем во времена крестоносцев… Ведь общалась же она с янки, совершенно серьезно ожидавших повидать живых медведей на улицах. Москвы и крайне разочарованных отсутствием таковых…