– Мы еще поглядим, кто из нас под каким номером, – буркнул подошедший.
Именно он, Мустафа Офенди, и был конкурентом Алекса в возможном повышении. Он обладал средней внешностью, на которой застыла вечная гримаса недовольства, и препротивным характером. Мустафе было двадцать пять, в «Гардене» он работал со дня основания, резонно полагая, что давно заслуживает большего, чем разносчик еды. Алекс пришел двумя годами позднее. С изумлением, сменившимся ненавистью, Мустафа наблюдал за взлетом вчерашнего мальчишки, с восточным долготерпением выжидая малейшего промаха конкурента, чтобы незамедлительно обернуть его в свою пользу. Как всегда, Мустафа был не в духе, но при виде Алекса кислое лицо его оживилось, и это означало, что сейчас он скажет какую-нибудь гадость.
– Что, Селами, малолетки тебя уже не устраивают? Решил попрактиковаться с опытной женщиной?
Кровь бросилась Алексу в лицо, но он постарался сохранить спокойствие.
– О чем это ты, Мустафа? Сперма в голову ударила? Хочешь, поделюсь с тобой одной из девочек?
Мустафа взял со стойки зубочистку и поковырял во рту.
– Ага, может, новенькой – русской блондиночкой с толстым кошельком и видом недотроги? Признайся честно, Селами, что тебе в ней больше нравится: ножки, попка или бабки?
– Заткнись, придурок… – Алекс сжал кулаки.
– А ну, давай, – вплотную придвигаясь к нему, процедил Мустафа. – Давай, врежь мне. И вылетишь с работы как пробка от шампанского. Казанова хренов.
– Ребята, успокойтесь, – втиснулся между ними Али. – Мы же коллеги…
– Я-то спокоен. Пусть твой дружок остынет. Алекс, детка, думаешь, ты тут самый крутой? – Мустафа выплюнул зубочистку под ноги конкурента. – Как бы пожалеть не пришлось…
Он закурил и, вразвалку, побрел дальше с явно улучшенным настроением.
– Сволочь, – заметил Али.
– Типичная, – хмыкнул Алекс. – Только и умеет, что стучать. И этот баран надеется сделать карьеру!
– Может, и сделает, – философски подметил бармен. – Стукачество нынче в моде.
– Как же! Скорее море высохнет. Или снег пойдет в июле.
– Черт с ним! – махнул рукой бармен. – Расслабься. Офенди прав в одном: довольно тебе дурью маяться. Давай махнем сегодня в «Кокос», подцепим клевых девочек…
Али что-то говорил и говорил, но его слова растворялись подобно миражу в жарком дыхании наступавшего дня. Алекс молча глядел, как долетевший с моря легкий бриз нагоняет мелкую рябь на бирюзовую гладь бассейна…
Сгущались сумерки. Лениво переговариваясь, отдыхающие медленно стекались на ужин, словно боясь расплескать переполнившую их благодать. Плавные турецкие напевы, заводимые в «Гардене», соперничали с доносившейся из соседнего отеля душещипательной песенной историей о русском мальчике, который уже какой год хочет, но почему-то никак не уедет в некий далекий загадочный Тамбов. Немцы еще держались в «Гардене», но Алекс упорно предсказывал к пику сезона пятьдесят на пятьдесят, а в последующие годы – бескровное поражение Дойчланда.