– Тебе было тяжело?
– Потеря – это всегда нелегко.
– Ты был привязан к нему?
– Отчасти. Мне казалось, что во всем случившемся была доля моей вины.
– Почему?
– Мы в ответе за тех, кого приручили… Помнишь?
– Это просто сказка. Сентиментальная чушь. Тебе никогда не приходило в голову опротестовать завещание? Ведь Надежда даже не была его женой.
– Нет, – строго сдвинул брови Асим.
– Потому что такова была последняя воля Алекса?
– Нет. Потому что тебе было только двенадцать, а ты уже стала круглой сиротой. Я не лучший из людей, но не настолько низок, чтобы обобрать ребенка.
– Извини… – Девушка закусила ноготь.
– За что? Всякий бы на твоем месте задавал вопросы. Это естественно.
– Хочешь, я уеду?
Он открыл глаза. В ее полувлажных зрачках таилось нечто, что он не мог разгадать.
– С чего это вдруг? – осторожно поинтересовался он.
– Просто чтобы сделать тебе приятное. Хоть это и не входит в мой кодекс чести.
– Останься.
– С чего это вдруг? – Ее ресницы распахнулись, и солнечный свет коснулся, наконец, сузившихся зрачков.
– Я уже не молод и немного устал. Мне и впрямь нужен кто-то, на кого я смог бы опереться.
– Даже если этот кто-то – женщина?
– Это просто дивная ошибка природы.
Тонкие губы сложились в мягкую, чуть ироничную улыбку.
– Дайте два пива.
– Пожалуйста. – Али запнулся, переведя дыхание, облокотившись на стойку. Тяжелый день. Хуже не бывало. Он чуть не влил в «Кампари» вместо апельсинового сока лимонный и едва не обсчитался на три марки. Дальше некуда. Таких идиотских ошибок он не делал уже двадцать лет. А всему виной эта чертова девица, доченька Надежды, совладелица отеля. И больная совесть Али. Сколько ни говорил себе, что в случившемся десять лет назад нет его вины, как ни пытался себя в том уверить, а нехороший голосок, аллах ведает откуда выскочивший, тихо, но настойчиво затвердил обратное.
«Тебе не следовало давать советы. Ты не должен был лезть не в свое дело. Три трупа и ребенок-сирота на твоей совести, Али…»
«Черт! Черт! Черт!!!»
«Она уже не ребенок. И явилась сюда, чтобы превратить жизнь в кошмар. Но в этом ты тоже сам виноват, Али…
Прекрати! Ты должен взять себя в руки. В конце концов, ты мужчина или кусок дерьма? Одного помешательства более чем достаточно для этих стен».
– Бармен, три коки…
– Пожалуйста.
«Чтоб вы все провалились…» Дрожащей влажной ладонью он отбросил со лба налипшую прядь.
Как хочется лечь на берегу, так, чтобы усталые, онемевшие от ежедневного двенадцатичасового стояния ноги облизывали шершавые язычки неторопливых волн, закрыть глаза… Или не закрывать, а просто смотреть на россыпь звездной фасоли по черной скатерти неба… И чтоб вокруг – ни души…