– Все эти невинные люди в Сиэтле, – пробормотала Эсми. – Нельзя позволить им умирать такой смертью.
– Я знаю, – вздохнул Карлайл.
– А! – воскликнул Эдвард и повернулся к Джасперу. – Такое мне в голову не пришло. Понятно. Ты прав, должно быть, так и есть. Ну тогда совсем другое дело.
Не одна я уставилась на него в полном недоумении, но, пожалуй, только в моем взгляде не было раздражения.
– Объясни остальным, – сказал Эдвард Джасперу. – Но с какой же целью? – Эдвард принялся задумчиво ходить из угла в угол, не поднимая глаз.
Я и не заметила, как Элис оказалась рядом со мной.
– Что он несет? – спросила она Джаспера. – О чем ты думал?
Похоже, Джаспер не очень уютно почувствовал себя, оказавшись в центре внимания. Он нерешительно разглядывал всех по очереди – все подошли поближе, чтобы послушать, что он скажет, – а потом его взгляд задержался на мне.
– Ты растеряна, – сказал он, и его низкий голос прозвучал очень тихо.
Это не было вопросом: Джаспер знал, что я чувствую и что чувствуют все остальные.
– Мы все растеряны, – проворчал Эмметт.
– Можно позволить себе не торопиться, – ответил ему Джаспер. – Белла тоже должна это понять, ведь теперь она член семьи.
Его слова меня удивили. Я очень мало общалась с Джаспером, особенно после того, как он чуть не убил меня на моем дне рождения, и не подозревала, что он так ко мне относится.
– Белла, что ты знаешь обо мне? – спросил Джаспер.
Эмметт с театральным вздохом плюхнулся на диван, всем своим видом изображая нетерпение.
– Почти ничего, – призналась я.
Джаспер посмотрел на Эдварда. Тот поднял глаза.
– Нет, – ответил Эдвард на мысленный вопрос Джаспера. – Думаю, ты понимаешь, почему я не рассказал Белле твою историю. Но мне кажется, что теперь пора это сделать.
Джаспер задумчиво кивнул и принялся заворачивать рукав своего светло-желтого свитера.
Я наблюдала за Джаспером с любопытством и недоумением, пытаясь сообразить, что он делает. Джаспер поднес запястье к стоявшему рядом торшеру, прямо под свет лампочки, и провел пальцем по выпуклому полумесяцу на бледной коже.
Я не сразу поняла, почему отметина выглядит так знакомо.
– Ой! – выдохнула я, когда до меня наконец дошло. – Джаспер, у меня точно такой же шрам!
Я протянула руку: серебристый полумесяц сильнее выделялся на моей желтоватой коже, чем на его алебастровой.
Джаспер слабо улыбнулся.
– Белла, у меня много таких шрамов.
Он с бесстрастным видом закатал рукав повыше. Сначала я ничего не могла разобрать: кожу Джаспера испещряли узоры. Полукруги, белые на белом, были едва заметны и то лишь потому, что под ярким светом лампы отбрасывали слабые тени. А потом я разглядела, что узор составлен из полумесяцев – точно таких же, как у него на запястье… точно таких же, как шрам на моей собственной руке.