Розали внезапно замолчала и стиснула зубы. Это привело меня в чувство, и я поняла, что ужасная часть истории приближается. Как Розали и обещала, счастливого конца не будет. Может, поэтому в Розали гораздо больше горечи, чем в остальных: ведь она почти получила то, что хотела, прежде чем перестала быть человеком.
– В тот вечер я зашла в гости к Вере, – прошептала Розали. Лицо у нее было гладкое, как мрамор, и такое же твердое. – Ее маленький Генри был просто прелесть: все время улыбался, на щечках ямочки – он только научился сидеть. Когда я уходила, Вера проводила меня до дверей, держа сына на руках, а муж шел с ней рядом, обхватив за талию. Он поцеловал Веру в щеку, думая, что я не вижу. Мне этот поцелуй не понравился. Ройс целовал меня как-то по-другому… не так нежно… Я отмахнулась от этой мысли. Ройс – мой принц. И когда-нибудь я стану королевой.
В лунном свете плохо видно, однако мне показалось, что белоснежное лицо Розали побледнело еще больше.
– На улице стемнело, включили фонари. Я даже не думала, что уже так поздно. – Розали продолжала рассказывать едва слышным шепотом. – А еще холодно. Очень холодно для конца апреля. Свадьба должна была состояться через неделю, и по дороге домой я переживала за погоду – это я очень хорошо помню. Я помню все, что случилось в тот вечер, каждую мелочь. Я так цеплялась за эти воспоминания… в самом начале. Тогда я больше ни о чем думать не могла. Вот и запомнила все это, хотя столько приятных воспоминаний совсем стерлись…
Она вздохнула и снова зашептала:
– Да, я за погоду переживала… хотела, чтобы свадьба состоялась непременно на улице. До дома оставалось всего несколько кварталов, когда я услышала их – несколько мужчин под сломанным фонарем слишком громко смеялись. Пьяные. Я пожалела, что не позвонила отцу и не попросила встретить меня: так близко от дома провожатый казался излишним. А потом он позвал меня по имени.
«Роза!» – закричал он, и остальные глупо захохотали.
Я и не заметила, что пьянчужки хорошо одеты: это был Ройс с дружками; все – сыновья богатых родителей.
«А вот и моя Розочка!» – закричал Ройс и засмеялся так же глупо, как и остальные. – «Ты опаздываешь. Мы замерзли, ты нас заставила слишком долго ждать».
Никогда раньше я не видела его пьяным. Время от времени, на вечеринках, он выпивал пару бокалов. Говорил, что не любит шампанского. Я не подозревала, что он предпочитал кое-что покрепче.
У него появился новый приятель, – друг какого-то друга приехал из Атланты.
«Ну что, Джон, говорил же я тебе! – завопил довольный Ройс, хватая меня за руку и притягивая к себе. – Разве она не лучше всех твоих персиков из Джорджии?»