– Верно, верно сказал, милейший. Еще несколько миллиметров в сторону, и от вашей селезенки остались бы только воспоминания. А теперь посмотрим на вашу руку.
Он снял еще мокрый бинт, оглядел тонкую розовую кожу, покрывавшую все предплечье, особое внимание обратив на несколько грубых рубцов.
– Ожог, конечно, запущенный, – озабоченно сказал он, – но все уже позади. Вам сделают перевязочку с мазью Вишневского. К сожалению, ничего другого у меня нет. Восстановление поврежденного участка почти закончилось, но будете носить бинт еще пару недель.
Закончив осмотр, доктор уселся за стол, записал что-то в медицинской карточке Жигана и напоследок сказал:
– Благодарите бога и родителей, голубчик, за то, что они наградили вас крепким здоровьем. Руку постарайтесь не нагружать.
– Это уж от меня не зависит.
– На ваш счет, голубчик, я переговорю с руководством нашего учреждения. На приступы головокружения, кстати, не жалуетесь?
– Нет.
– Что ж, хорошо, вам действительно повезло. Многих последствия контузии тревожат еще очень долго. Если будут какие-то проблемы со здоровьем, не стесняйтесь, приходите прямо ко мне. А теперь извините, меня ждут другие.
Зоновская столовая, или помойка, как ее называли обитатели колонии, показалась Жигану вполне пристойной. По крайней мере в армии условия были ничуть не лучше.
Тот же запах пережженного масла, та же кирза – перловка в качестве основного гарнира, те же мослы – кости с ошметками мяса, та же тушеная капуста и тот же компот из сушеных яблок.
Новички прибыли в столовую вместе со всем отрядом. Не было только блатных и воровской кодлы. Им это западло. Еще со времен пребывания в следственном изоляторе из рассказов Архипа Жиган знал, что на зонах воры и блатные за пайкой посылают лошадей из своего окружения. Лошади к мужикам не относятся. Обычно это шныри, которые обслуживают авторитетную публику.
Если руководство колонии строго относится к установлению правил внутреннего распорядка (которое зеки промеж собой кличут большой иконой), то лошадь могут и наказать. Известно ведь, что в России всегда виноват не тот, кто виноват, а тот, кого поймают.
Вору или блатному бояться нечего. Он сам себе в зоне хозяин, живет по понятиям, а не по большой иконе. Не важно, какая это зона, воровской закон везде одинаков.
Конечно, есть в России места, где и ворам несладко. Но достоинство можно сохранить везде – в крытке (крытой тюрьме), на строгаче (колонии строгого режима), на особняке (в колонии особого режима), даже в карцерах – штрафных изоляторах, бараках усиленного режима, помещениях камерного типа.