Молодой человек стоял неподвижно, следя за движениями майора. Он чувствовал, что Кэнфилд расстроен и лишь пытается казаться спокойным.
– Пожалуйста, достань мне чистую рубашку, там, на второй полке. Просто брось на постель.
– Конечно. – Молодой человек извлек из стопы чистых рубашек в шкафу самую симпатичную из них – поплиновую с широким воротником.
Кэнфилд между тем брился и говорил:
– Сегодня понедельник, у нас в запасе еще три дня. Пока я все окончательно улажу, ты сможешь заниматься досье. Если у тебя возникнут вопросы, ты в любой момент можешь обратиться ко мне за разъяснениями. Но только ко мне. Однако, даже если тебе понадобится срочная консультация, по телефону не звони, потерпи до встречи.
– Понял.
– И еще: не старайся ничего запоминать. В этом нет необходимости. Надо только, чтобы ты понял.
Был ли он искренен с мальчиком? Нужно ли было знакомить его с досье? Кэнфилд убеждал себя, что поступил правильно: какими бы ни были их взаимоотношения, Эндрю носил фамилию Скарлетт. Через несколько лет он унаследует одно из самых крупных состояний в мире. Такие люди должны уметь справляться с любыми ситуациями, сколь бы сложными они ни оказались.
Но так ли это?
Или, может быть, Кэнфилд подсознательно искал для себя более легкий путь? Пусть бы он узнал все от кого-нибудь другого. О боже!
Майор вытер лицо, брызнул на него лосьоном и стал надевать рубашку.
– Ты плохо побрился, позволю себе заметить.
– Неважно!
Майор выбрал галстук из множества висевших на дверце шкафа и надел темно-синий блейзер.
– Когда я уеду, можешь начинать читать. Если соберешься обедать в городе, запри портфель в сейфе, что в библиотеке справа. Вот ключ.
Он снял с кольца маленький ключ.
Они вдвоем вышли из ванной, и Кэнфилд направился в холл.
– Ты или не слышал мой вопрос, или не хочешь на него отвечать? Я спросил, как насчет мамы?
– Я слышал. – Кэнфилд повернулся к молодому человеку. – Джанет не должна ничего знать.
– Почему?
Кэнфилд явно расстроился.
– Я так считаю. Она ничего не должна знать.
– Я с тобой не согласен, – робко возразил молодой человек.
– Это меня не интересует.
– Это должно тебя интересовать. Сейчас от меня многое зависит… и не я так решил, папа.
– И ты полагаешь, что это дает тебе право приказывать мне?
– Я полагаю, что имею право выразить свое мнение… Послушай. Я понимаю, что ты расстроен, но ведь она моя мать.
– И моя жена. Не забудь эту маленькую деталь, Энди. – Майор шагнул к молодому человеку, но Эндрю Скарлетт повернулся и направился к столу, на котором лежал черный кожаный портфель.
– Ты не показал, как он открывается.