— Нет! — завопила я, не успел Лёд и рта раскрыть. — Поздно!!! Я уже постирала, только выполоскать осталось! И это я сделаю сама!
Лёд, чья одежда спокойно лежала в корзине для грязного белья, испугался моих страшных глаз и сообразил, что выдавать её нахождение не стоит, иначе, по всему видно, самое меньшее, что я сделаю за разглашение этой тайны — тресну его сковородкой, которую он так почистил, что только ещё не вылизал.
— Да, да, — подтвердил он, отправляя в рот последний кусочек хлеба. — Увы, вы опоздали… — и непритворно вздохнул, разочарованный скромным ужином.
— Жалко… — вздохнул преисполненный хозяйственным рвением Профессор. — Ну, тогда хоть посуду сполосну.
— Не надо… — жалобно попросила я.
— Ну что ты душенька, мне совсем не трудно, — растаял Профессор.
* * *
Незадолго до восхода солнца Лёд покинул Огрызок. А мы стали готовиться к Большой Уборке.
Чтобы было чем мыть окна, пришлось идти в лавочку закупать мыло и щёлок.
Я взяла Рассвета, чтобы он хоть немного передохнул от своей писанины, количество бумаг, которое породило в последний месяц наше представительство, побило все мыслимые рекорды.
Мы лениво шли по главной торговой улочке, оригинально называющейся Большой, и искали мыло подешевле, выполняя ценное указание начальства, выкрикнутое нам вдогонку из дверей «Лавки Южных Товаров».
Выполняли не из чувства долга, а потому как посчитали, что если купим мыла много и дёшево, останется еще на книгу «Обычаи и нравы Смелых. Краткое описание, составленное ещё во времена существования вышеупомянутого народа Пепельным Магистром Четвертой Двери Службы Воспитания и Образования».
Книга была, конечно, так себе — раз прошла через горнила Четвертой Двери, но содержала много интересных фактов, да и вообще, хоть что-то знать о народе, который жил на этой земле, совсем не помешало бы.
— Стой, — вдруг поймал меня за руку Рассвет. — Вон начальник Службы Надзора идет! Смотри незаметно!
Не знаю, как можно смотреть незаметно, но я честно постаралась.
По улице шёл, воинственно выпятив грудь и грозно сопя, смешной пузан, низенький и округлый, с дурацкой чёлкой на невысоком лбу, с коротенькими ручками и ножками. Он был похож на мячик.
И было понятно, что от такого мячика ожидать можно всего — нерастраченная энергия так и пёрла из него во все стороны. Такой будет воевать просто потому, что воевать ему нравится.
Да уж, противный попался противничек… Ему тут подвигов подавай, а Ракушка, значит, пусть без соли живёт? И так почти официальная блокада острова со стороны Чрева Мира идёт, и тут еще этот деятель.