— Не расстраивайся, пока ты голая куда лучше, чем одетая, — заметил Град, убирая сковороду.
— А ты откуда знаешь? — возмутилась я.
— Догадываюсь, — хохотнул снова Град. — Возраст у тебя ещё такой. Вот дорастешь до солидных лет, как Профессор — тогда да, любое платье тебе купим, лишь бы обнажённой не видеть. А пока ты нам и в лохмотьях нравишься.
— Когда я дорасту до таких лет, как Профессор, вы уже утратите всякий интерес к женщинам, что голым, что одетым, — отпарировала я.
— Ох, буду надеяться, что до такого состояния я не доживу, — вздохнул Град, выложил рыбу на блюдо и посыпал сверху жареным луком. — Ну вот, будет чем завтра червячка заморить. Ну всё, я пошёл.
— Давай, — поощрила я и загремела кастрюлями, выискивая подходящую для задуманного кулинарного изыска: холодца.
* * *
Град ушёл, прихватив, зачем-то, арбалет.
Я поднялась в комнату и переоделась. В тот самый легионерский костюм, что купила на выигрыш на бегах в Хвосте Коровы. Думала, не влезу в него. Влезла. Обрадовалась.
Спустила из окна веревочную лестницу и спокойненько покинула Огрызок, минуя все охранные заклятья.
Что кто-то проникнет к нам по веревочной лестнице, которая свисает из окна моей комнаты, я не боялась: при нашей-то экономии брать в комнатах и на кухне совершенно нечего. Совестливый вор ещё бы и оставил что-нибудь, уважая нашу бедность. А лавка и официальная часть представительства заперты, — даже изнутри Огрызка в них попасть сейчас не так уж просто.
Так, рассказывал недавно Лёд, делалось всегда. Правда, тут же он добавил, что сейчас Профессор запирает замки вдвойне тщательно, — ведь теперь у нас периодически ночует молодой человек с Горы. И никто не может сказать, не возникнет ли у него желание побродить по представительству после того, как он в очередной раз поможет некоторым несознательным девушкам нарушить негласный закон о Сексуальном Сопротивлении Сильным.
А я на это сказала, что странные у Льда были девушки, раз после общения с ними он был ещё в состоянии где-то бродить.
А он сказал, что хилые в наше время пошли Сильные, раз одной-одинёшенькой девушки им хватает, чтобы вымотаться.
Пришлось таки треснуть его скалкой.
Я погонялась за Льдом по всему Огрызку, потом загнала на смотровую площадку башни, ту самую, где выбивала тюфяки. Пришлось ему падать на колени и вымаливать прощение.
Он снял все обвинения в хилости с Янтарного, наобещал, что выступит в первых рядах сторонников отмены запрета на общение с Сильными, лично посетит Совет Матерей и выбьет для меня персональное разрешение спать с кем хочу.