– Не волнуйся насчет меня, Коди Уокер. Не думаю, что когда-нибудь оправлюсь от измены моего экс-супруга, я стала весьма и весьма подозрительна и не собираюсь больше замуж. Но хочу, чтобы ты знал, как много значит для меня наша дружба. Наверное, я разочаровалась в мужчинах… Но сейчас наслаждаюсь твоим обществом, рядом с тобой забываю обо всех своих заботах, пусть даже ненадолго. Это настоящий подарок, и я хочу поблагодарить тебя за это. Спасибо тебе большое.
Коди чувствовал себя лицемером, выслушивающим похвалу, которой не заслуживал. И вновь он безумно захотел открыться, чтобы, пока не поздно, доказать ей, что ему можно доверять, но… Она сама сделала это признание невозможным.
Глаза застилает туман,
Мы верить хотим в обман.
Когда красивы слова,
От счастья шумит голова.
Когда замирают сердца,
Готовы идти до конца.
Когда доверяем секрет,
Больше секрета нет.
А если секрета нет,
Тогда наступает рассвет.
Становится холодней,
И сердце стучит больней,
И так неуклюжи слова,
Что страшно болит голова…
За окнами тает туман,
Все верить хотят в обман…
Эту грустную песню он написал, впервые влюбившись. «Первая любовь часто оборачивается горьким разочарованием», – говорила его мать. Разве она когда-нибудь ошибалась? Как же Коди сейчас хотел стать тем заурядным ковбоем, чью дружбу так ценила Даниель! Давно он так ничего не хотел.
– Милая, пожалуйста, не смотри на меня так, – попросил он.
Так на него смотрела только Рэйчел – восхищенно, покорно, страстно… Как будто он был недосягаемым рыцарем в сияющих доспехах, способным исправить любую несправедливость. Рэйчел заблуждалась, впрочем, как и Даниель. Если бы у него только хватило смелости во всем ей признаться! Но столь долгий обман оскорбит ее – никакое признание не поможет. В ее жизни и так было мало радости, он не сможет опять причинить ей боль, хотя его и терзают муки совести.
Как она уже сказала, брак ее не интересовал, и очень скоро они разъедутся в разные стороны, каждый из них вернется к своей жизни. Если он сейчас обо всем ей расскажет, она, чего доброго, возненавидит мужчин на всю оставшуюся жизнь.
– Твой муж был придурком, – пробормотал Коди.
Он и представить не мог, что такой женщине, как Даниель, можно изменить: она сводила с ума своим телом, глазами, губами… Неужели можно было оставаться равнодушным, находясь рядом с ней? Если бы Коди довелось встретить этого Скотта, это жалкое, лживое ничтожество, он бы врезал ему по его слащавой физиономии.
Ему вдруг захотелось защитить Даниель. Возможно, это вино ударило ему в голову, но после смерти Рэйчел он впервые чувствовал себя столь воинственно. Или это ее прекрасные глаза пьянят и одурманивают лучше любого вина?