Дункан нежно коснулся губами ее губ.
– Но ты желаешь меня? – вырвалось у Эллен. – Или просто исполняешь свой долг?
Вместо ответа он взял ее руку и поднес к чреслам, где гордо вздымалась его плоть. Когда ее пальцы сжали тяжелое копье, он застонал:
– Вот доказательство моего желания к тебе…
Она ощутила, как его достоинство пульсирует в ее ладони.
– Он живой? – почти со страхом спросила она, отнимая руку.
– Он наполнен жизнью, дорогая. И жаждет глубоко погрузиться в горячую влажную мягкость, скрытую между твоих бедер. Ему отчаянно хочется ощутить стенки твоего сладостного лона, смыкающегося вокруг него.
Он сжал ее тонкую талию и поднял – так, чтобы, лизать маленькие округлые груди.
Голова Эллен закружилась. Сердце, казалось, вот-вот вырвется из груди. Его язык долго играл с ее упругими грудями. Наконец губы сомкнулись на соске и потянули.
– О, Пресвятая Матерь Божья! – вскрикнула Эллен, потрясенная охватившими ее эмоциями.
Он уложил ее на кровать и долго смотрел, прежде чем лечь рядом, прижать жену к себе и отыскать губы. Страстные поцелуи посылали раскаленные волны по ее телу. Почувствовав, как к ноге прижимается что-то твердое, она нервно дернулась.
– Нет-нет, девочка, – тихо уговаривал он, отгоняя страхи, угрожавшие поглотить ее. Его ладонь нежно ласкала ее груди и живот. Пальцы запутались в густых завитках, покрывавших ее пухлый венерин холмик. Эллен вскрикнула, когда один палец коснулся сомкнутых створок лона и скользнул в скопившуюся внутри влагу, но не стала вырываться или сопротивляться. Поэтому Дункан без труда нашел ее крохотный любовный бутончик и стал потирать подушечкой большого пальца, пока Эллен не стала извиваться.
Будь на месте Дункана другой мужчина, неопытная девственница наверняка пришла бы в ужас. Но Эллен инстинктивно доверяла Дункану Армстронгу с того самого момента, когда они встретились. Она верила его обещанию быть осторожным. И конечно, те восхитительные ощущения, которые он пробуждал в ней, были скорее возбуждающими, чем пугающими. Он продолжал ласкать потаенный бугорок плоти, и тело Эллен напрягалось все больше, пока что-то не взорвалось внутри. Она содрогнулась, когда ослепительное наслаждение омыло ее. Но тут палец, оставив чувствительное местечко, неожиданно проник в нее…
– Нет-нет, девочка, – снова проворковал он, когда она оцепенела.
Палец продолжал входить и выходить из ее лона, и вдруг она поняла, что вместо одного пальца ее ласкают два. Он прижался губами к ее губам. Язык повторял движения пальцев, и Эллен окончательно потеряла разум. Дункан нежно поцеловал ее сомкнутые веки.