— Я думал, ты заблудилась, — вежливо сказал он. — Наверное, с трудом нашла источник?
Понимая, что он смеется над ней, она вздернула подбородок и солгала:
— Нисколько, там было так спокойно, что я решила посидеть немного и… задумалась.
— А, — насмешливо протянул он, — полагаю, это большая удача — найти место, где можно успокоить свое сердце. Надеюсь, ты думала о приятном?
Разгневанная, она повернулась уйти прочь от его несносных насмешек, однако вспомнив, что без его помощи не обойтись, холодно спросила через плечо:
— Не будете ли вы так добры показать, как тут разогревают воду? Если я не смою эту грязь, то больше не выдержу и закричу!
Возможно, он понял, наконец, что обращается с ней несправедливо жестоко, или вызывающий тон не смог скрыть ее уныния. Так или иначе, голос Лиана звучал тепло, когда он ответил:
— Дай мне ведра. Не могу гарантировать горячую ванну, но если налить воду в то, что Дейдра называет «ведьминым котлом,» поставить его на сильный огонь и добавить к этому еще пару ведер, то теплая ванна тебе обеспечена.
«Ведьмин котел» Дейдры оказался громадным железным чаном, который Лиан подвесил над разгоревшимся огнем. Он вылил всю воду из ведер и прежде чем снова пойти за водой к источнику, вытащил из сарая огромный цинковый таз и поместил его перед огнем.
— Пожалуйста, миледи, — усмехнулся он. — Ваша ванна почти готова.
Она с напряженным удивлением осмотрела голую комнату; по-своему поняв ее немой вопрос, он сухо пояснил:
— Не беспокойся, мне надо до наступления сумерек вспахать клочок земли. Так что когда твоя ванна будет готова, я уйду. Работа займет у меня по крайней мере два часа, — он сделал ударение.
Девушка смутилась: он не так понял ее, но еще до того, как она пришла в себя, Лиан подхватил ведра и вышел из дома.
Джорджина наслаждалась ванной и совсем потеряла счет времени. Никогда в жизни этот ежедневный ритуал не доставлял ей столько блаженства. Там, дома, ее ванная комната была истинной симфонией в голубом: голубая ванна, отделанные голубым кафелем стены с зеркалами, громадные махровые бледно-голубые полотенца и стеклянные полочки, уставленные всевозможными туалетными принадлежностями. Но каждый раз она проводила среди этой роскоши не больше десяти минут, словно даже не замечая щедрого потока горячей воды.
Здесь вода едва достигала высоты шести дюймов, была еле теплой и быстро остывала. У цинкового таза дно оказалось шершавым, и в нем было неудобно лежать; жар от огня яростно подогревал с одной стороны, в то время как другой бок морозил идущий от дверей жестокий сквозняк. Тем не менее было истинным наслаждением намылиться толстым куском хозяйственного мыла с резко бьющим в нос запахом и смыть с себя прилипшие остатки болотной тины.