— Пусть готовят.
— Это страм! У Саломеи есть надежды на князя…
— Не договаривай! пустяки!
— Отчего пустяки?
— Ну, что говорить, когда ты сама это знаешь.
— Боже мой! что ж мы будем делать!
— Ничего; не дадим бала, и кончено.
— Как это можно!
— Не звать — и кончено!
— Как это можно! Многие приедут и незваные.
— Запереть ворота!
— Помилуй! тебе кажется все это забава.
— Нисколько. Кто приедет — отказать.
— Без причины!
— Сказать, что кто-нибудь болен.
— Я этого на себя не возьму, ни на себя, ни на Саломею! Я не хочу накликать болезни.
— Сказать, что я болен; я, пожалуй, залягу в постель и пошлю за доктором.
— Нет! я не в силах этого перенести! я продам все свои брильянты и жемчуга и непременно дам бал.
— Неси последнее со двора! — вскричал Петр Григорьевич с досадой, — и пойдем по миру!.. Говорю тебе коротко и ясно, что если я не употреблю всех последних средств на уплату долга в Опекунский совет,[15] то — мы нищие! Три года неурожай, вместо тридцати тысяч доходу именье съело меня, а все-таки одна на него надежда поправить свои обстоятельства. Теперь рассуждай как хочешь, что лучше: сберечь ли имение, или докапать его.
— Но неужели нет никаких средств на эту зиму? Я тебе ручаюсь, у Саломеи непременно будет жених, прекрасный человек, с состоянием…
— Я тебе говорю, выбирай: прожить последние средства и долететь на крыльях до нищеты или сложить крылья и сидеть у моря да ждать погоды.
— Я тебе говорю, что Саломея будет замужем, — сказала решительно Софья Васильевна, — по крайней мере я буду знать, что она пристроена.
— Хм! а если так не случится, тогда что будет? У нас не одна Саломея; надо подумать и об Катеньке. Для одной всё, а для другой ничего?
— Катеньке? ах, более мой, да я ей найду тотчас жениха, — сказала Софья Васильевна, обрадовавшись этой мысли. — За ней дело не станет. Разумеется, такой партии она не может сделать, как Саломея; но лишь бы человек с состоянием, который мог бы и нас поддержать.
— О-хо-хо! на Катю у меня больше надежды; но все-таки званого бала у нас не будет.
— Ну, хорошо, я сделаю маленький вечер.
Петр Григорьевич согласился. Но когда Софья Васильевна объявила Саломее, что в ее именины будет маленький вечер, а не grand bal par?…[16]
— Ah! comme c'est mesquin![17] Какое мещанство! — вскричала она.
— C'est pour varier, ma ch?re,[18] для разнообразия; ведь это тот же бал, по без особенных требований.
— Покорно вас благодарю! лучше не нужно ничего.
— Но, милая моя, мы не можем давать теперь балов, наши обстоятельства в самом худом положении. Мы прожили последнее в надежде, что ты выйдешь замуж за человека с состоянием, и это поддержит нас.