— Продажного… право, не знаю.
— Экипажей, лошадей или чего-нибудь, лишь бы была причина приехать в дом, как будто для покупки.
— Ах, в самом деле! Петр Григорьевич думал продать дорожную коляску да пару лишних лошадей.
— Ну, вот вам и казус.
— Когда ж?
— Без отлагательства, завтра же; это такой человек, что мешкать нельзя. Да позвольте же узнать, которую дочку вы прочите вперед выдать?
— Да если таков он, как ты описываешь, так старшую.
— Ну, конечно, уж, сударыня, старшую, — сказала Василиса Савишна значительно, — ей след выходить замуж. Меньшая ваша дочка еще ребенок, пусть себе еще понагуляется да понатешится.
— В которое же время? я думаю, перед самым обедом.
— Конечно, кстати можно пригласить и обедать. Пожалуйте же мне записочку, что вот там-то и там, у таких-то господ продается коляска и лошади.
Софья Васильевна пошла к Петру Григорьевичу в кабинет.
— Ты хотел продавать коляску и пару лошадей, я нашла купца; напиши только адрес; завтра он будет.
— Я и свою карету бы кстати продал, и все лишнее.
— Ну, тем лучше; но сперва напиши только, что продается хоть коляска; а потом, смотря по купцу, увидишь, что можно сбыть ему с рук.
На другой день около обеда Петр Григорьевич и Софья Васильевна похаживали вдоль по комнатам и посматривали в окна вдоль по улице. Только что какой-нибудь офицер пронесется в экипаже, то или Петр Григорьевич, или Софья Васильевна, кто прежде вскрикнет: «Не это ли он?»
— Да это не может быть! — повторял, между прочим, Петр Григорьевич.
— Отчего не может быть?
— Да оттого, что пустяки! Ну, возможно ли, чтоб человек с таким состоянием… вот едет!.. Ну, именно, дрянь какая-то, в скверной шинелишке, в измятой шляпе, вместо султана дохлая курица воткнута. Эй!.. вон приехал офицер, так проси!..
Вот явился Федор Петрович налицо. Воротник как петля задушил его, так что глаза выкатились; мундир перетянут в рюмочку. Но Федор Петрович прост, а не робок. Шаркнул поклон.
— Покорно просим! — сказал Петр Григорьевич довольно сухо. Где ж мужчине понимать людей. Софья Васильевна, напротив, очень приветливо повторила: «Покорно просим!»
Федор Петрович присел на кончик стула, вынул прежде всего платок и обтер лицо.
— Вам угодно купить коляску и лошадей? — спросил опять сухо Петр Григорьевич.
— Так точно-с, имею желание.
— Так можно посмотреть.
— Вы, верно, недавно здесь? — спросила приветливо Софья Васильевна.
— Так точно-с, по делам.
— По делам службы?
— Так точно-с. Нет-с, виноват, я приехал по наследству-с.
— Вероятно, тяжба?
— Никак нет-с, получить деньги.
— Из Совета?
— Так точно-с.