Чаров поневоле вышел.
— Послушайте, герцогиня, — продолжал Дмитрицкий, сбросив с себя важность магната, придвинув стул к Саломее и не замечая Несеева, — послушайте…
— Что вам угодно? — проговорила она дрожащим голосом, бросив на него предостерегающий взор и стиснув его руку,
— Послушайте, герцогиня, — продолжал магнат по-русски, не обращая ни на что внимания, — вы теперь, я вижу, в полном довольствии, а супруг ваш Федор Петрович…
— Мосье Несеев! — вскрикнув, прервала Саломея, — мосье Несеев! позовите ко мне… велите подать там спирт!.. мне дурно!..
— Сию минуту! — отвечал Несеев, бросившись в двери.
— Хм! довольно неосторожно! — сказал Дмитрицкий, оглянувшись, — немножко погорячился! Черт дернул венгерца говорить по-русски!..
— Сейчас! — доложил возвратившийся Несеев.
— Хм! А я думал уже по-русски знаит мадам Чаров, а ничего еще не знаит, — сказал магнат, обращаясь к Несееву, — а я учу, учу, харашо русски язык… харашо гавару? а?
— Прекрасно! — отвечал Несеев.
— Трудный язык!..
— Seigneur dе Volobouge, если вам угодно, — сказал торопливо вошедший Чаров, — партия готова.
— А! ну нечего делать… А мне так хотелось поразговориться, вспомнить общие знакомства в Париже… вы, верно, никого не забываете? — прибавил он, обращаясь к Саломее.
— О, разумеется! — отвечала она с видимым напряжением изнеможенных сил.
— Пожалуйста, не забывайте, не хорошо забывать! — прибавил Дмитрицкий, бросив на нее значительный взгляд.
— Боже мой, как мне дурно! — проговорила Саломея, когда он вышел.
— Это пройдет, мадам Ernestine, — сказал Несеев, зло усмехаясь и садясь подле нее, — я теперь могу поговорить с вами без церемоний; ваше положение вдвойне, кажется, непрочно. Но вы можете положиться на меня и на скромность мою.
— Это что такое? — спросила Саломея, приподняв голову.
— А вот что: ваши тайны и отношения к этому господину я могу поотсторонить, с уговором… Но насчет этого господина магната вы должны мне кое-что пообъяснить… Вы его коротко знаете, да и он вас.
Саломея с содроганием взглянула на Несеева. Она была между огнем и полымем и не знала, куда броситься.
— Ах, избавьте меня от этого злодея, который причина всех моих несчастий! — вскричала она прерывающимся голосом.
— Очень могу избавить, — продолжал Несеев значительно, — потому что этот господин, как я догадываюсь, мошенник.
— Он меня преследует… Я расскажу вам мою встречу с ним… Я должна была бежать из Франции с человеком, которого я любила…
— Вы эмигрировали, вероятно, во время революции? — спросил Несеев простодушно или с намерением, трудно было решить.