— Счастье Кате: не всякой удастся выходить замуж без приданого.
— А дом-то, сударыня, не много не приданое да сорок тысяч деньгами.
— О, так вы всё знаете! — проговорила Саломея Петровна дрожащим от досады голосом.
— И, сударыня, что от людей укроется: при них ведь водили по всему дому и показывали все углы.
— Покойной ночи, — сказала Саломея Петровна Мавре Ивановне.
В душе ее громовые тучи ходили, вся внутренность бушевала.
«Вот как! для меня нет ничего, а для Кати дом в приданое и деньги нашлись!»
Злоба сосала сердце Саломеи; она беспокойно проворочалась на постели остаток ночи. Все утро просидела она в своей комнате, жалуясь на головную боль; вышла к обеду, и как будто ни в чем не бывало.
— У княгини сегодня вечер, так ты, душа моя, поезжай опять с теткой и извинись, что сама я никак не могу быть; скажи, что с неделю мне очень нездоровится.
— Да не лучше ли и мне дома остаться?
— Что тебе делать дома, будешь скучать. Поезжай, поезжай, друг мой!
— Хорошо, я поеду! — сказала Саломея. И точно, поехала.
Часов в семь явился Федор Петрович. Катенька, разряженная, ожидала уже его с трепещущим сердцем: маменька объявила ей уже, что Федор Петрович жених ее и потому она должна принять его как можно ласковее, говорить с ним как можно приветливее, а если он объявит ей желание свое, то сказать, что это зависит от папеньки и маменьки и что с своей стороны она готова принять с удовольствием предложение.
Сердце и рассудок Катеньки не умели прекословить воле родительской.
Федор Петрович явился. Дверь в залу распахнулась перед ним с возгласом: «Пожалуйте». Федор Петрович вошел тихонько в гостиную; в гостиной только Катенька сидит уединенно с книгой в руках, разряжена, в локонах, только что не при пудре.
Вся вспыхнув, она встала и с трудом проговорила:
— Маменька скоро войдет, покорнейше прошу.
Федор Петрович сел, откашлянулся, хотел говорить, да чувствовал, что надо обождать немножко, потому что вся кровь вступила в лицо и совсем задушила — слова нельзя сказать не откашлянувшись.
— Жаркое время, — сказала Катенька.
— Очень-с, — отвечал Федор Петрович.
— Сегодня, кажется, в воксале бал?
— Не могу знать… наверно-с.
После этого краткого вступления в разговор пролетел, как говорится по-русски, тихий ангел.
— Вы видели эти картинки? — спросила снова Катенька, взяв со стола тетрадку видов Рейна.
— Нет-с, не видал, — отвечал Федор Петрович, взяв тетрадку в руки.
— Прекрасные картинки.
— Кто это делал-с?
— Это в Англии гравировано.
— В Англии-с? Это удивительно!
— Бесподобная гравировка!
— А позвольте узнать, что они представляют?