— Ладно, сажай его ко мне под лавку! — решительно говорю я.— Только смотри, чтобы эти курицы не заметили, а то еще раскудахтаются!
Курицы, то есть сестры, были, слава богу, заняты: прильнув к окну, они высматривали родителей и то и дело поглядывали на часы.
— Еще восемь минут только! — говорит Итценплиц.— Если не придут, командовать буду я. Как старшая!
— Ничего подобного! — возражаю я.— Старшая — Криста!
— Криста, ты хочешь командовать? — спрашивает Итценплиц нашу семнадцатилетнюю сеньору.— Вот видишь, Ганс! Она вовсе не хочет, да и не может. Она вообще ни о чем понятия не имеет!
— Ну и какую же ты дашь команду?
— Всем выйти из вагона до того, как поезд тронется!
— Ага! Ты сегодня здорово соображаешь! — говорю я со всей братской учтивостью.— Только забыла, что мама запретила нам выходить из купе!
— Но ведь мы не можем ехать без родителей!
— Почему не можем? Купе, значит, поедет пустым, когда папа заплатил за него? Ведь тогда еще раз придется платить за всех семерых, проще им вдвоем с мамой поехать за нами вслед. Может, они догонят нас еще до Гельбензанде, если поедут скорым. По-моему, это даже шикарно — поехать разок одним! Еще как здорово, правда, Эди?..
— Конечно! — поддакивает Эди, думая о хомяке, спрятанном под лавкой.— Можешь твердить мне хоть десять раз, Итценплиц, я все равно не выйду. Мама запретила, и все.
— Но мы не можем ехать! — вступилась за сестру Фитэ.— Ведь у нас нет билетов!
— Еще четыре минуты! Смотри, кондукторы уже начали закрывать двери! Криста, едем или остаемся?
— Почем я знаю! — скулит Криста.— Но к чужим людям я с вами не пойду ни за что! И одна с вами тоже не поеду, вы ж меня нисколечко не слушаете!
— Вот видишь, Ганс! — торжествует Итценплиц.— Криста тоже говорит, что надо выходить!
— Нет, нет, я с вами не выйду! — голосит эта рёва.— Не выйду, там полно народу! Вы враз удерете и меня бросите, куда ж мне тогда деваться!
— Итак, выяснено,— заявляю я, необычайно гордый своей проницательностью,— что Криста не желает ехать и не желает вылезать. Чего же ты, собственно, хочешь, Криста?
— Почем я знаю!.. Чего вы меня все пытаете?.. Вот вам мое слово: ежели господин советник сейчас не придут, я поеду к себе домой! Очень мне надо бродить по свету, будто я сирота какая... У меня тоже есть родители, тоже есть свой дом!
Ну вот, слава богу, вернулись господин советник с советницей. От радости, что успел на поезд, отец лишь шутливо побранил Эди да слегка потрепал его за ухо. Пока мама укладывала подушки, оборудуя отцу уютное местечко у окна (мы ехали, разумеется, третьим классом), пока отец менял толстый суконный пиджак на тонкий люстриновый и фетровую шляпу — на легкое кепи, которое защищало его уже просвечивающий сквозь редеющие волосы череп от сквозняков, пока Итценплиц приобщалась к «Тайнам старой девы»