Так я и делаю. Впрочем, ждать приходится совсем недолго.
Ко мне подходит невысокий пожилой человек в темном пальто с пушистым меховым воротником и в шапке из того же меха. На шее повязано ярко-красное кашне. И лицо его тоже красное от ветра и холода. Брови и усы в морозном белом инее.
— Здравствуйте, Виталий Павлович, — хрипловато произносит он.
— Здравствуйте, — сдержанно отвечаю я.
Секунду мы внимательно рассматриваем друг друга.
— Не согласитесь ли перейти дорогу и посидеть за столиком? — спрашивает незнакомый мне человек.
Да, абсолютно незнакомый, в этом я сразу убеждаюсь. С этим человеком я никогда не встречался. Но… что-то в его внешности меня все же настораживает.
— Отчего же, — соглашаюсь я. — Тут, конечно, не поговоришь.
Мы спускаемся по широкой лестнице, переходим улицу и через минуту оказываемся в двухэтажном застекленном кафе.
Освободившись в гардеробе от пальто и шапок, мы снова исподтишка, пытливо оглядываем друг друга. Незнакомцу лет за пятьдесят, пожалуй, одет солидно, манеры тоже солидные, уверенные и энергичные. Взгляд из-под густых бровей умный, слегка ироничный, мне такой взгляд обычно нравится.
Мы усаживаемся за столик и закуриваем. Эта дурная привычка создает, однако, благоприятную обстановку для начала непростого разговора, который, видимо, нам предстоит.
— Как прикажете мне вас называть? — осведомляюсь я.
— Допустим, Иван Иванович, — усмехается мой собеседник.
— Не пойдет, — решительно возражаю я.
— Почему же?
— Во-первых, у нас оказываются неравные условия, вы-то знаете, как меня зовут. А неравные условия не обещают доверительного разговора, сами понимаете. Но главное даже не в этом, — я с улыбкой машу рукой. — Иван Иванович — очень уж банально и нарочито. Называя вас так, я каждый раз буду невольно улыбаться. А при серьезном разговоре это неуместно. Как вы считаете?
Мой собеседник усмехается. При этом седые стриженые усики его приподымаются, обнажая влажные, ровные, прямо-таки перламутровые зубы, явно вставные.
— А с вами приятно беседовать, — говорит он. — Что ж, будь по-вашему. Меня зовут Павел Алексеевич.
— Это другое дело, — соглашаюсь я. — Во всяком случае, ближе к истине.
— Абсолютная истина. Что будем пить?
К нам подходит официантка. Как этих девушек приучить улыбаться, хотя бы профессионально? Как приучить их делать вид, что мы, посетители, гости, так сказать, их хотя бы интересуем, если не радуем?
Сделав заказ, мы некоторое время обсуждаем эту животрепещущую проблему, пока хмурая официантка не приносит нам кофе и по рюмке коньяку.
— За приятное знакомство, — говорит Павел Алексеевич, поднимая свою рюмку.