Продолжая рассуждать про себя, я медленно добираюсь до передней и устало опускаюсь на стул. Вот так. Теперь можно рассуждать дальше.
Так вот, если я пропал и исчез Леха, наши возьмутся за одно-единственное, известное им звено — Муза. Скажет она, где я? Если учесть, что с момента моего исчезновения прошло уже шесть часов, а встретиться с ней они могли уже два или три часа назад, должны были встретиться, значит… Если их до сих пор тут нет, значит, Муза ничего не сказала. А раз так, то и не скажет. Вот такая перспектива. Какой же вывод?
Моя бедная голова от усиленной работы как будто начинает чувствовать себя даже лучше. Сейчас боль ощущается, только когда я дотрагиваюсь, причем болит в любом месте. Редкий все-таки удар, что там ни говорите.
Так вот, значит, можно предположить, что ребята наши тут вообще не появятся. Следовательно, придется выбираться отсюда собственными силами. Позвонить мне, правда, не удастся, но, к счастью, замок на двери самый примитивный, а уж изнутри он, естественно, отпирается запросто.
Сидя в передней на стареньком неудобном стуле, я постепенно прихожу в себя. И через некоторое время довольно легко поднимаюсь и направляюсь к двери. Замок там действительно самый простой, однако открываться он почему-то не желает. Я решительно не могу с ним справиться. Что за чертовщина! Я вожусь с ним еще минут двадцать, не меньше, выбиваюсь из сил и наконец убеждаюсь в безрезультатности моих усилий. Испорчен он, что ли? И ведь телефона тут нет, вот еще что. Ну и положение.
Остается один малоприятный способ.
Я возвращаюсь на кухню, оглядываюсь и выбираю табуретку. Сил у меня за это время прибавилось, и грохочу я этой табуреткой об стену соседней квартиры так, что сотрясается, наверное, весь дом.
Уже минут через пять кто-то настойчиво стучит в наружную дверь моей квартиры.
Я спешу в переднюю. Переговоры мы вынуждены вести через закрытую дверь. Выясняется, что за нею, на площадке, находится встревоженный жилец из соседней квартиры. Прежде всего он подтверждает, что телефон у него есть. Затем, получив инструкции, он, крайне заинтригованный, отправляется к себе и берется за телефон.
Дальнейшие события разворачиваются с кинематографической быстротой.
Не проходит и часа, как я уже сижу в кабинете Кузьмича. Тут же Валя и Петя Шухмин. Несмотря на позднее время они оказываются еще на работе. Мое исчезновение не на шутку всех встревожило.
Поминутно поглаживая свою гудящую голову, я докладываю о случившемся.
— Да-а… — хмуро тянет Кузьмич, когда я кончаю свой доклад, и энергично потирает ладонью ежик волос на затылке, что, как известно, свидетельствует о крайнем его неудовольствии. — Перспективное дело ты откопал, что и говорить.