Потом она провела его в глубь длинного, плохо освещенного коридора, мимо нескольких закрытых дверей. Большая комната, куда они вошли, была вся заставлена старинной мебелью, на стенах плотно, одна к другой, висели разных размеров картины, большей частью портреты. В старой, замысловатой люстре, спускавшейся с высокого потолка, горело всего три лампочки из шести.
Александра Евгеньевна указала Пете на необычайно громоздкое старинное кресло с бархатными, потертыми подлокотниками и, демонстративно взглянув на огромные, стоявшие в углу комнаты напольные часы, где за стеклом мерно качался длинный маятник, густым, прокуренным басом произнесла, тоже опускаясь в кресло по другую сторону круглого стола:
— Так в чем дело, молодой человек?
Шухмин сдержанно сообщил, что произошло в квартире ее брата.
— Черт знает что, — раздраженно резюмировала Александра Евгеньевна, не проявив, однако, особого волнения, и желчно добавила: — Вам это чести не делает. Вашему ведомству, я хочу сказать, — поправилась она.
Шухмин, никак не реагируя на ее саркастическое замечание, ровным голосом спросил, что из себя представляет временный жилец той квартиры Гвимар Иванович.
Пожав плечами, Александра Евгеньевна не спеша закурила длинную сигарету, вставив ее в еще более длинный мундштук, и недовольным тоном произнесла:
— Ну, что я о нем могу сказать. Интеллигентный человек. Служит где-то. Выручил нас однажды с жильем. Впрочем, мы уже третий год у него останавливаемся. У него дом в Южноморске, близ моря. Сюда приезжает в командировку. Полностью ему доверяю. Ключ, конечно, передать никому не мог. Исключено.
— Когда он уехал?
— Он еще не уехал, — снова пожала плечами Александра Евгеньевна и изящно стряхнула пепел в большую плоскую перламутровую раковину, стоявшую на столе. — Иначе он вернул бы ключ.
— Выходит, ключ у него украли? Он вам об этом не сообщил?
— Представьте, нет.
Пете некогда было сейчас размышлять над этим странным сцеплением фактов. Полчаса, отведенные на беседу, вот-вот должны были истечь.
— Знаете вы его московских знакомых? — спросил он.
— Одного только. Как же его?.. Однажды привел. Ах да! Виктор Арсентьевич. Думает, что что-то понимает в живописи. Смешно, — она сделала презрительную гримасу и снова изящно сбила пепел с сигареты. — Хотя и кое-что прикупает.
— Работает в этой области?
— Что вы! Полнейший дилетант. Работает где-то на заводе или на фабрике. Не знаю уж, кем там.
— Откуда же у него эта самая… живопись? — поинтересовался Петя.
— Покойный тесть собирал, говорит. Жена получила в наследство. Какой-то знаменитый врач был, кажется. И неплохо разбирался в живописи, судя по коллекции. Этот Виктор Арсентьевич показывал список картин. Очень неплохая коллекция. Итальянцы, голландцы, русские передвижники.