— Это я тебе очень популярно объяснил. Для простых. А так можешь не сомневаться, проверено. Еще одно дополнение к остальному, что покоит твой сон и вообще жизнь, ты ведь понимаешь?
— Ладно, вам виднее. Когда я нужна? И куда? Туда же?
— Куда — не совсем туда же, а когда… машина будет завтра в шесть. Потом два часа лету.
— О-о! — Елена Евгеньевна застонала.
— Зато там всего день и сразу обратно. А насчет сегодня…
— Что?! — Елены Евгеньевны-обе почувствовали неподдельное возмущение. — Еще и сегодня?!
— Нет, я подумал… возвращаясь к началу нашего разговора. О рогах Бусыгина. Может, там найдется место еще одному отросточку, а?
— Нахал. Если у тебя все, то я кладу трубку. Завтра в шесть утра чтобы машина была четко, ибо если хоть минута сна, которой я пожертвую, окажется лишней…
— Меня постигнет судьба учебной цели «Альбатрос», — закончил за Елену Андрей Львович, — а эта судьба была печальна.
Вновь несколько растерявшаяся Елена Евгеньевна не нашлась, что ответить, и поэтому отбой дал он.
«Хорошо же, — подумала Елена Евгеньевна, окончательно становясь Еленой-второй. — Черт с вами. Но сегодняшний день — мой. Пущусь во все тяжкие».
И она пустилась во все тяжкие с такой страстью и азартом, что к шести пополудни, после двух косметических салонов, трех торговых центров и одного показа высокой моды в «Люксе» даже несколько запыхалась.
Отдышаться присела в креслице первого попавшегося летнего уличного кафе и услышала вопрос, не слишком ее удививший:
— Скажите, девушка, вам когда-нибудь снятся сны?
Спрашивающий, сосед по столику, случайный, конечно, — мужчина в светлой, даже на вид хрусткой рубашке. Широкие скулы, светлые волосы, волной зачесанные назад. Хорошее лицо.
На Елену Евгеньевну не смотрел. Разглядывал куколку-сувенир, держа ее перед собой. Смерть ростом в палец, с косой и в балахоне. Из-за балахона, под которым было что-то подложено. Смерть казалась упитаннее обычного.
Создавалось впечатление, что он обращается к ней. Одновременно он пытался заставить Смерть-колобок стоять на столе прямо. Из этого ничего не получалось.
Елена Евгеньевна уже хотела привычным образом отбрить приставалу, который и посмотреть на нее не удосужился. Наверное, мнит себе, что так — «создает впечатление». Еще псих какой, не приведи…
Но он поднял к ней очень светлые глаза, и она увидела, какие они у него нечеловечески печальные.
— Да, — сказала Елена Евгеньевна-вторая против своей железной воли. — Да, мне снятся сны. Сегодня мне приснился очень странный сон. Хотите, я расскажу вам?