Она перевернулась и встала на колени сама. Кажется, они были на широкой кровати. Или на полу, на ковре?
— Так!
Слегка покачиваясь взад-вперед, она постанывала, наслаждаясь его быстрым строчащим движением. Облизывала пересохшие губы. Перед зажмуренными глазами… лента порно? торопливый мальчишка из юности на пляже в камышах? лопающиеся шары?
«Он достал! И еще! О, сколько раз он достал, эта непрерывная дробь ударов в горячую больную точку наслаждения!»
Елена Евгеньевна тихо зарычала, впившись зубами в свое запястье.
Михаил ощутил, как исторгает из себя бесконечную ленту щекочущего пламени. Никогда еще не была эта лента такой длинной. Но вот она кончилась. Вот, последний ее всполох, последняя судорога счастья.
Озноб прошел по коже, стоявшие дыбом волоски улеглись… и озноб — в последний раз.
Он отпустил ее. Ласково провел ладонями по грудям, которые только что стискивал почти до боли.
Вышел из нее, дрожащей, задыхающейся.
Появились мысли. «Вот это да. Вот это женщина. Никогда еще не. Вот так я. Все-таки. Ну и ну». что-то еще
И тут Михаил вспомнил, что эта женщина через несколько дней должна умереть.
А она, когда он отпустил ее, уже почти ничего не чувствовала. Был туман, по краям огненный, в середине лиловый.
Через минуту она начала соображать, и ей представилось, в какой позе она лежит.
— Господи, — простонала Елена Евгеньевна-первая, переворачиваясь на бок. — Ты меня изнасиловал.
— Представляю, на что похожа юбка, — пришла ей на помощь Елена Евгеньевна-вторая.
— На тебе была юбка? Я не заметил. Хотя вот тут какие-то клочки, обрывки…
— Что-что? — Это помогло ей прийти в себя. Елена Евгеньевна встала с кровати, оправила юбку. Ее трусики нашлись неподалеку, она подняла их, нерешительно подержала.
— Ванна у тебя хотя бы есть, зверь?
— Там. Гордость дома.
— Специально для девочек?
— Прежде всего для мальчика. — Михаил ткнул себя пальцам в голую грудь под распахнутой рубашкой, — а потом уж кто подвернется.
— Вот даже как? Звучит довольно скользко.
— Для девочек, для девочек, иди спокойно. По-моему, я недвусмысленно выразил тебе свою сексуальную ориентацию. На кота не наступи, он любит смотреть, когда девочки моются.
— Боже, здесь еще и кот…
Пока Елена Евгеньевна занималась в ванной, Михаил быстро встал, подошел к окну.
Только опасно перевесившись через подоконник, он смог разглядеть за углом дома одинокую машину, остановившуюся почти вне поля зрения его окон. Им следовало сдать назад метров на двадцать, тогда бы он их не увидел. Темные «Жигули», цвет в неверном свете фонарей не различить, очертания совпадали.