Плотно усевшись на стул, он враждебно спросил:
— Что вам ещё от меня надо? Предупреждаю, подписывать ничего не буду.
Он то сцеплял короткие, покрытые золотистым пушком пальцы, то расцеплял их и, наконец, сунул руки в карманы пиджака. Обычно они помогали ему разговаривать, сейчас Ревенко разговаривать не собирался…
Игорь спокойно ответил:
— Сегодня мы займёмся выяснением совсем другого вопроса.
— «Мы»? — иронически переспросил Ревенко. — Лично я не собираюсь выяснять с вами никаких вопросов. Я собираюсь жаловаться на вас прокурору.
Последние его слова и услышал Кучанский, входя в кабинет. Он не спеша опустился на диван, чувствуя на себе пытливый и насторожённый взгляд Ревенко, и сказал:
— Я прокурор. После допроса можете подать мне жалобу.
— Прекрасно, — коротко заявил Ревенко и повернулся к Игорю. — Что ж, вас слушаю.
— Будете отвечать на вопросы?
— Если это снова не окажется провокацией.
Игорь перевёл дыхание и даже попытался сосчитать до десяти. Как все-таки хорошо, что он взял этот допрос на себя. Уж Виталий бы сейчас резанул!
— Я хотел бы, — ровным голосом произнёс он, — выяснить некоторые обстоятельства, касающиеся шофёра Булавкина.
— Пожалуйста, — с неожиданной готовностью ответил Ревенко. — Сколько угодно.
Игорю даже показалось, что Ревенко с облегчением вздохнул, и это было совсем уж странно. Тем не менее он как можно равнодушнее спросил:
— Какую командировку вы выдали Булавкину?
— На Чеховский завод. Он должен был пригнать оттуда грузовую машину с панелями. Их шофёр заболел, — быстро, без малейшей запинки ответил Ревенко.
— Когда Булавкин должен был выехать туда? Ревенко секунду помедлил и на этот раз ответил неторопясь, словно вслушиваясь в свои слова:
— Утром двадцать пятого, в четверг, если не ошибаюсь. Так ему была выписана и командировка.
— Вы потом не меняли своего решения?
Ревенко подозрительно взглянул на Игоря, затем метнул быстрый взгляд на сидевшего в стороне Кучанского и торопливо, словно был готов к этому неприятному вопросу, ответил:
— Да, я изменил решение. Мне позвонили с Чеховского завода…
— Вам не звонили оттуда, — покачал головой Игорь. — Мы проверили. Никто не звонил.
— Ну… Этого я уже не помню. В общем, я изменил решение, — раздражённо произнёс Ревенко.
— Как изменили?
— Булавкин должен был ехать вечером в среду, то есть двадцать четвёртого. Выяснилось, что панели нужны очень срочно. Хотя… я, конечно, помнил, что он собирался прийти к вам. Но интересы производства требовали.
— Почему же вы так волновались и удивлялись, что он исчез? Вы же сами ему велели уехать?