— Твои выводы?
— Пожалуйста, — с вызовом ответил Виталий. — Первое. Носов и Булавкин связаны между собой. Второе. Они как-то причастны к гибели Лучинина. Третье. Булавкин прислал анонимное письмо в прокуратуру, но, судя по стилю, ему кто-то его продиктовал.
— Если это Булавкин прислал…
— Тут уж я уверен.
— А я только допускаю. Ну, хорошо. Об этом потом. Что ещё?
— Ещё четвёртое. Остальные анонимки написаны каким-то одним человеком, хотя напечатаны на разных машинках.
— Почему думаешь, что одним? — спросил молчавший до сих пор Томилнн.
— Орфографические ошибки одни и те же, — усмехнулся Виталий. — И переносы неверные. И тьма опечаток.
— Тебе что-нибудь известно о Носове?
— Кое-что Филатова рассказала. Лучинин, например, объявил ему выговор. Не дал квартиры в новом доме. Хотел даже уволить. Это ещё Ревенко говорил. Помнишь? В общем, поводов, как видишь, хватало. И я тебе ручаюсь…
— Ты погоди ручаться. Погоди. Темно пока что.
— Но луч света все-таки появился! — запальчиво возразил Виталий.
— Допустим. Но… пожалуй, перераспределим обязанности. Как в таких случаях Федор Кузьмич поступает, ты обратил внимание? Это наше начальство в Москве, — пояснил он Томилину.
— Ах вот оно что, — усмехнулся Виталий.
— Предлагаю следующее. — Игорь неторопливо вытянул из кармана сигарету и щёлкнул зажигалкой. Потом продолжил: — У нас возникло три направления. Первое — это преступления, в которых обвиняется Лучинин.
— Мнимые преступления, я уверен!
— Погоди. Тут, брат, ещё надо разбираться и разбираться. В том числе во всяких бумагах. И все сто раз проверить. Каждый факт. Вот это я беру на себя. Дальше. Записка Булавкина, анонимка Булавкина… Ну, первую он мог, конечно, написать…
— Мог? — удивлённо воскликнул Виталий. — Да не мог, а написал! И сам же завёз её на машине!
— Допустим. Но мог ли он написать и анонимки?
— Так ведь рука же одна!
— Согласен. Но чья?
— Ну, знаешь! Булавкин угнал в тот вечер машину, на ней подъехал к гостинице и передал записку. Это факт? Факт! Так его эта записка или не его? Задача для дошкольника.
— А ты видел подлинный почерк Булавкина?
— В записке?
— Нет, на других бумагах.
— Ну, допустим…
— Ничего допускать нельзя, — решительно оборвал его Игорь. — Нужна квалифицированная экспертиза. Нужна полная уверенность. Сегодня Волов изымет образец его почерка на заводе. А вот экспертизу удастся, к сожалению, провести только, видимо, в понедельник.
— Но дело не возобновлено! — упорствовал Виталий. — Роговицын не желает его возобновлять. Это он мне сказал сегодня совершенно определённо. И он не вынесет постановления!