Дома нашлись лишь огурцы и лук, я их порезала и заправила сметаной, а в мини-духовку положила несколько небольших картофелин в кожуре. Максимум через полчаса меня ждал царский обед. Радуясь своей предприимчивости, я решила «не терять минутку» и отобрать вещи для слежки. Только я застыла в задумчивой позе перед открытым шкафом, зазвонил сотовый. Я кинула взгляд на дисплей – звонил папа. Горячо любимые родители находились не в Москве. Отца, известного ученого-филолога, пригласил на год в Англию университет в Кембридже, прочитать курс лекций о русской литературе. Моя мама, детская писательница, конечно же поехала с ним. Я радостно ответила:
– Привет, папочка!
– Здравствуй, дитя мое! Как поживаешь? – как всегда немного строго спросил папа.
– Отлично! Ежа вот Эллен на время отдала, сама работаю потихонечку, – отчиталась я.
– Младенец, – так нередко величает меня отец, – у меня к тебе дельце. Не могла бы ты найти надежного риэлтера для Джона? Может, кто-нибудь из знакомых недвижимостью занимается? А то он решил в Москве квартиру купить, – попросил папа.
Я моментально сообразила, как это можно обернуть на пользу расследования и приняла охотничью стойку. Как говорится, на ловца и зверь бежит! Стопудовый повод для тесного контакта с Эльвиркой возник по щучьему веленью.
– Конечно, папочка! А чего это он вдруг? – полюбопытствовала я.
– Вот приедет Джон и все тебе лично объяснит, – не удовлетворил моего любопытства отец. – И очень скоро – он сегодня вечером прилетает, так что жди звонка!
Попрощавшись с папой и передав нежный привет маме, я вернулась к отбору шмоток. Выбор пал на серую юбку, сине-серую блузку и коричневые туфли на квадратном низком каблуке. Фланелевая юбка являла собой шедевр антигламурного кроя – крайне невыгодной для любой женщины длины, сантиметров двадцать ниже колена, с огромными мягкими складками на поясе, она формировала выпирающий живот даже у скелетоподобной жертвы анорексии и уродовала фигуру до неузнаваемости. Старомодная, «наглухо» застегнутая блузка с высоким воротом и воланами чудесно ее дополняла, и коричневые туфельки «прощай молодость» вписывались в комплект наилучшим образом.
Я «зализала» назад волосы, нацепила очки с простыми стеклами в роговой оправе и залюбовалась результатом – на меня смотрела усталая женщина лет сорока пяти, скорее всего учительница из совсем не элитной, а районной отстойной школы.
– Моя прелесть!!! – по-горлумски прошипела я и довольно улыбнулась.
Тут потянуло горелым. Надо сказать, что моя соседка, бабулька, живущая этажом ниже, ежедневно варит кашу и упускает молоко, а чад через форточку всегда затягивает ко мне. Привычно чертыхнувшись, я закрыла окно, но воняло все сильнее. Сердце екнуло: «Картошка!!!» Я метнулась на кухню, но было поздно… Черные угольки, лежащие на решетке, были абсолютно несъедобны.