Если бы дон Карлос не подгадал так удачно со временем для прогулки, ему непременно было бы отказано. А «племянницу», пожалуй, стоит отправить в Лисбону, а то еще примется маркиз за старое – стыда и смеху тогда не оберешься. Далось ей это позорище ходячее! Тут посол вспомнил, что сам советовал «родственнице» развлечься, и что она знакома с маркизом всего дня два с половиной. И в конце-то концов, она не благородная девица, а кортезана! Да и все равно через восемь-девять дней у причала закачается чернобокая галера с распластанными по флагу тремя львами. Так что Бог с ней и с ним. Пускай себе сотрясают воздух пустой болтовней к обоюдному удовольствию.
А носилки уже плыли по самым широким улицам, и занавески со златоткаными львами св. Марка колебались в такт учетверенному шагу носильщиков.
– Из меня вышел прескверный провожатый, донна Алессандрина. Так вы никогда не увидите города.
– Меня это не печалит.
– А что вас печалит?
– Ничто покуда.
– Вы не радостны. И все время, что мы знакомы, вы не радостны.
– Тому есть много причин. И можно быть не радостной, но и не печальной. Сердечный покой тоже дорого стоит. И чем дольше в нем пребывает сердце, тем он дороже. Возможно, дороже всех радостей.
«Сердце размером чуть побольше кулака».
– Ваша душа не радостна, донна.
Она хотела спросить: «Чему же ей радоваться?», но не спросила.
– … А моя черна… Как угли ауто-да-фе.
– Ваша любовь снилась мне сегодня полночи.
Вздрогнув, он спросил только:
– С чьим же лицом?
– С лицом той кровосмесительницы, о которой я рассказала вчера. Я вела с ней диспут о силе любви. Вы были там в маске среди маскированных судей. Мне стало не хватать аргументов. Я проснулась от страха, что проиграю.
– Кто рассказал вам обо мне?
– Мой дядя, посол.
– Тогда можно надеяться, что он, хотя бы, сделал это пристойно!..
– Более пристойно, чем я, когда рассказывала вам о себе.
– Я еще долго никому не смогу этого рассказать. Все еще слишком близко. Даже листва этого лета еще шуршит под ногами. Куда же мы едем?
– На рынок, в ювелирный ряд. Я слышала, что знатных покупателей проводят в отдельную комнату, и приносят им лучший товар туда, так что можно выбрать без толкотни и спешки.
– Вас интересует мавританское золото?
– Признаться, да. И я рассчитываю на вас, как на знатока.
– Вам открыли кредит в посольстве?
– Так сказал мой дядя.
– Хорошо же служить богатой отчизне.
– Венеция мне такая же отчизна, как и Кастилия. Самое верное будет сказать, что у меня нет отчизны. Отчизной я назову ту землю, где мне не придется потакать чужой нужде.
– У меня две отчизны. Но одна скоро падет – я это предчувствую, как звери предчувствуют беду. А вторая перестала быть ко мне благосклонной. И мне приходится уповать на защиту львов святого Марка, – он тронул занавеску, – донна, вы зря не взяли то ожерелье с колокольчиками. Его, конечно, не оденешь ни на празднество, ни в церковь, ни на свидание, но это была бы забавная игрушка и напоминание о Кастилии, если угодно.