— Я тоже умею на психику давить, — ответил он, полностью скопировав и тон, и интонации.
Я посмотрел на него. Мне хотелось лишь понять, насколько он готов упорствовать. Не на того напал. Мунлайт словно только того и ждал, когда я посмотрю на него. Мы сцепились взглядами и застыли, уставившись друг другу в глаза.
Кому-то могло бы показаться, что это детская игра. Ничуть не правда. Так ломают волю. Если ты поймал взгляд собаки, не слепой, конечно, а обычной, и сумел ее переглядеть, она никогда на тебя не бросится. Если ты не отвернул взгляда от вертикальных зрачков кота, своенравное животное признает за тобой право верховодить. По крайней мере в отдельных вопросах. То же самое и с людьми. Если ты не отвел взгляд первым, а противник потупился, значит, ты победил. Сломил волю. И пусть он будет продолжать с тобой спорить, он уже отступил.
Мунлайт не отступил. Он сверлил меня взглядом с не меньшей силой, чем я его.
— А спорить в самом деле не о чем, — проговорил Мун уже своим обычным тоном. — Просто мы разворачиваемся и идем обратно.
Он смотрел мне в глаза и даже не думал отвернуть. Хорошо, посмотрим, у кого характера хватит.
— Ты идешь обратно, — холодно произнес я. — А мы идем дальше.
— Дальше идти — самоубийство, — Мун повысил голос.
Он явно начал злиться. Где-то на краю зрения дернулся Хлюпик.
— Идти в Припять — самоубийство еще более верное, — гаркнул я. — Мы идем дальше.
— Ты идешь дальше! — прорычал он громче.
Нет, у него был не испуганный взгляд. Он не боялся. Не было у него страха — ни сейчас, ни раньше. Он злился. Злился оттого, что что-то пошло наперекор задуманному. А что он задумал?
Ну и лопух же ты, Угрюмый. Пошел в зону с человеком, а сам даже приглядеться к нему не удосужился. Думаешь, знаешь его? Ни черта ты не знаешь. Привык в одиночку ходить, расслабился. А расслабляться нельзя.
— Спроси Хлюпика, — рявкнул я.
Гляделки закончились. Мы дружно повернулись к Хлюпику. Тот опешил окончательно. Отпрянул и жалобно протянул:
— Ну, вы чего?
— Ты с ним? — спросил я, сверля взглядом теперь уже Хлюпика. — Или со мной?
— С тобой, — донеслось со стороны.
Голос был чужим, хоть и знакомым. Но здесь он звучать не мог. Не было ему тут места. Я подпрыгнул как ужаленный. Рука дернулась к пистолету. Краем глаза заметил, как Мунлайт хватается за автомат.
С той стороны, откуда мы пришли, выдвинулась человеческая фигура. Сзади проступали в тумане еще четыре силуэта.
— Брось оружие, — посоветовал тот, что был первым.
Он сделал шаг вперед, и остатки сомнений растаяли в одно мгновение. Передо мной стоял и держал меня на мушке Васька Кабан.