Русский сел на пассажирское сиденье. Армянин тронулся. Первые километры прошли в молчании. Минут через десять парень взялся за вчерашнее. Папиросная бумага. Светлый табак…
— Ты что делаешь?
— А вы как думаете? Сам директор центра раздает нам гашиш. Говорит, это природный продукт. В столовой висит табличка: «Да здравствует конопля!» Представляете?
— А тебе никогда не говорили, что это вредно для мозгов?
Волокин провел языком по клейкому краю папиросной бумаги и склеил два листочка.
— Там у нас это наименьшее из зол.
— В Камеруне говорили: «Пуля в заднице лучше пули в сердце».
— Вот-вот. А какой он, Камерун?
— Далекий.
— От Франции?
— И от нынешних времен. Иногда мне не верится, что я там был.
— Я и не знал, что там была война…
— Ты не один такой. И слава богу.
Волокин осторожно извлек из фольги палочку конопли. Поджег зажигалкой уголок и раскрошил его над табаком. Пьянящий запах наркотика заполонил салон. Касдан опустил стекло, подумав, что денек уже принимает странный оборот.
Он решил перейти прямо к делу:
— Как ты прознал про Танги Визеля?
— Кого-кого?
— Танги Визеля. Пропавшего мальчишку из хора Нотр-Дам-дю-Розер.
— Какой мальчишка? Какой еще хор?
Касдан оглянулся на Волокина — тот скручивал косяк.
— Так ты не в курсе?
— Клянусь, ваша честь, — ответил тот, поднимая правую руку с косяком.
Касдан сдал назад и свернул на подъездной путь к автомагистрали. Ночью он выяснил, какая следственная группа занималась исчезновением маленького Танги: ребята из третьего подразделения судебной полиции на проспекте Мен, а вовсе не отдел по защите прав несовершеннолетних. Так что русский вполне мог и не знать.
Он вкратце изложил ему суть дела:
— Два года назад пропал мальчишка. Он пел в одном из хоров, где Гетц был регентом. В церкви Нотр-Дам-дю-Розер.
— Я не знал даже, что Гетц руководил не одним хором. А при каких обстоятельствах он пропал?
— Вечером мальчик вышел из прихода, а домой так и не вернулся.
— Может, пустился в бега?
— Говорят, он и правда собрал вещи. Следствие ни к чему не привело. Танги Визель испарился.
— Возможно, это подтверждает мое предположение о педофилии. Но не стоит забегать вперед.
— Ты прав. Нет никаких доказательств, что Гетц причастен к исчезновению мальчишки. Совершенно никаких.
Волокин закурил косяк. Запах гашиша в салоне усилился. Касдану он всегда нравился. Он напоминал ему об Африке. Он отметил контраст между этим жарким экзотическим ароматом и унылым видом, открывавшимся из машины: черные поля, грязные домишки, размалеванная в кричащие цвета торговая зона.
— Я всю ночь копался в разных базах данных, — продолжал он. — Хотел выяснить, был ли Гетц раньше замечен в чем-то подобном. Но ничего не нашел. — Он щелкнул по зубам ногтем большого пальца. — Я перерыл всю базу данных на лиц, замеченных в сексуальных правонарушениях. Заглянул в архивы твоего отдела, отдела по борьбе с преступлениями против личности. Но фамилия Гетца мне не попадалась ни разу. Он белее снега.