— А по-твоему, почему убийца написал этот отрывок?
— Это дар.
— Дар?
— Убийца отомстил за себя, но он проявил милосердие. Этими словами он молит Господа простить Насеру. По-моему, убийца религиозен. Он верит в священную силу слов. Вы же знаете, для верующего человека молитва — сигнал, отправленный Богу, но в то же время сигнал, в котором «присутствует» Бог. Написать эти слова — уже означает воззвать к прощению…
— Почему же там, где убили Гетца, надписи не было?
— Возможно, убийцу спугнули. Он не успел закончить работу. Или же, по его мнению, Гетц не заслуживал прощения, в отличие от малыша Насера. Одному — ад. Другому — чистилище. Тут надо еще покопаться, Касдан.
— Если я не отвезу тебя в «Холодную индюшку», что ты будешь делать сегодня вечером?
— Отправлюсь в службу розыска пропавших без вести на улице Шато-де-Рантье, проверю, не было ли других случаев пропажи детей, связанных с Гетцем, с тех пор как он поселился во Франции. Во всех хорах, которыми он руководил. Затем забегу в отдел по защите прав несовершеннолетних, пороюсь в прошлом мальчиков из всех этих хоров.
— Это я уже сделал, но ничего не нашел.
— Вы проверили хористов Иоанна Крестителя и Нотр-Дам-дю-Розер. Если не ошибаюсь, остается еще церковь Фомы Аквинского и Нотр-Дам-де-Лоретт. К тому же вы проверяли по телефону. А я пройдусь частым гребнем по нашим архивам. Все-таки надежнее хорошенько поискать в папках.
— Это все?
— Нет. Обзвоню семьи, в которых Гетц давал уроки фортепьяно. Поищу в базе психологический портрет каждого ребенка. А еще неплохо бы найти следственное дело Танги Визеля. По-моему, в ОЗПН есть копия. И я бы покопался в чилийском прошлом Гетца. Трудно объяснить, Касдан, но я чувствую, что с этим типом не все так просто.
— Ты что, вообще не спишь?
— Изредка. И это не от меня зависит. А вот вам я бы посоветовал спокойно идти домой и пополнить свои познания.
— В плане религии?
— В плане криминалистики. Дети-убийцы. Поищите-ка в Нете. Сами увидите, что это никакая не ошибка. Пусть мне тридцать, но из нас двоих новичок — вы.
Повисло молчание. Касдан размышлял, стоит ли дать мальчишке еще один шанс.
Волокин ответил сам, словно угадав его мысли:
— Дайте мне эту ночь и следующий день. Чтобы я мог доказать вам свою правоту. Эти два типа согрешили, и их грех затрагивает детей. Готов прозакладывать свои яйца.
Касдан вытащил мобильный.
— Кому вы звоните?
— Верну. Должен же кто-то навести порядок на бульваре Малерб.