— Ладно, прости! — сдался я. — Погорячился.
— Замяли, — быстро согласился Аш.
Вот так-то. Если сам не сделаешь первый шаг к примирению, то будет дуться до скончания веков.
Мимо прошла семейная чета. Муж — шарик на тоненьких ножках, щеки шире плеч, роскошный камзол не сходится на пузе. Заплывшие жиром глазки обозревают мир с сытой ленцой и брезгливостью: как это — мне, такому великому, приходится унижаться здесь, снисходить до этих… мда, этих… Жена — молодая красивая девушка. В дочери годится этому борову. Смотрит на мир удивленными глазами ребенка, что-то рассказывает мужу, он важно кивает, поддакивает, но видно, что не слушает. Женщина для него — погремушка, украшение. Или даже — здоровая породистая лошадка, которой можно похвастаться перед друзьями и просто знакомыми. А потом, когда надоест, завести другую. Еще породистее и красивее.
Я проводил их долгим взглядом, покачал головой. Может, в чем-то Аш и прав. Деньги правят миром. Если ты богат, то будешь вкусно есть, сладко спать, рядом с тобой всегда будут крутиться красивые женщины. Но будешь ли ты счастлив, еще неизвестно. Есть вещи сильнее денег. Точнее… я надеюсь, что есть. Хочу верить. Иначе зачем жить?
Что за бал такой странный? На балах вроде бы должны танцевать. А тут просто ходят по залу, болтают меж собой, едят и пьют. Или я все-таки чего-то не понимаю? Хотя одна подруга, с которой я когда-то прогуливался, сказала, что я пережиток. С моими взглядами и понятиями о жизни надо было жить лет четыреста назад. Или же уехать в империю, там, по слухам, все иначе.
Аш завертел головой: взгляд прицельный, ищущий. Наконец увидел кого-то, помахал рукой.
— Эскер, ты постой пока, — сказал он, — попей вина, развлекись, пообщайся. Я тебя найду. Если сможешь, подцепи девушку посмазливее.
— Я недостаточно богат для этого. И вообще пусть их собаки дикие цепляют!
— Какой гордый, — хмыкнул брат. — Ладно, я побежал.
— Давай, — кивнул я. — Развлекайся, но обо мне не забудь.
Последних слов он не услышал, затерялся среди толпы.
Я растерянно огляделся. Одному как-то неуютно. Вокруг холеные равнодушные лица, разноцветье нарядов, роскошь и богатство. Я тут как белая ворона в своей простой одежде. Да еще меч на поясе. Во-первых, мешает. Ножны бьют по ноге, скоро синяк будет. Не привык я к оружию. Во-вторых, почти ни у кого из присутствующих нет мечей. В лучшем случае кинжалы. Да и то так густо усыпаны драгоценными каменьями и залеплены золотом, что это уже и не оружие вовсе, а предмет украшения. Я со своим простым клинком больше похож на телохранителя или слугу.