— Ему по здоровью нельзя много пить, — сказала Лена. — У него, кажется, язва желудка.
— Это и есть то самое жало в плоть? — заинтересовался Натан. — Ваши христианские ученые считают, что это была эпилепсия.
— Нет у него никакой эпилепсии, — сказала Лена.
— Тогда ему лучше водки выпить, — посоветовал я. — У моего деда была язва, врачи говорили, что ему можно только водку пить. Кстати! Ты же можешь его исцелить.
Лена немного помолчала, а затем сказала:
— Сделано.
— Спроси его про других праведников, — сказал я. — Тут есть еще люди, кроме него?
— Пока нет, — ответила Лена. — Он осознал себя час назад, просто понял вдруг, что сидит на траве, а на горизонте светятся окна нашего дома.
Мордехай вдруг что-то спросил на иврите. Павел начал что-то рассказывать.
— Давайте выпьем, — сказал я. — Между первой и второй промежуток небольшой.
Мы выпили. Лена отломила кусочек шоколадки и преподнесла Павлу. Тот положил его в рот и сделал такое лицо, как будто отведал райской амброзии. Немного помолчал с блаженным выражением на лице и снова стал говорить.
— О чем они говорят? — спросил я.
— Не мешай слушать, — сказала Лена. — Павел рассказывает, как он разговаривал с богом на дамасской дороге.
Я немного послушал речь Павла, в которой не понимал ни слова, выпил еще одну рюмку и тихо вышел в соседнюю комнату. Пусть пока травят байки, а мне нужно срочно поговорить с Головастиком.