– Да у тебя мания какая-то! Ты не можешь видеть меня, не дав пощечины.
– Пусти, – оборвала она его. – Ты мне противен.
Но Лоран не подчинился, а настойчивыми рывками повлек ее вглубь комнаты. Его небритое лицо дергалось от нервного тика. Он икал, кашлял и не переставая бормотал что-то несвязное. Заливаясь слезами, Анн почти не сопротивлялась. Он толкнул ее на раскладную кровать и рухнул сверху. Подавленная, она чувствовала на своих губах его лихорадочное дыхание. Его колючая борода царапала ей щеки. Анн потонула в его резком запахе. Внезапно он простонал:
– Анн, Анн, любовь моя! Прости… я люблю тебя! Я подыхаю без тебя! Зачем ты это сделала?
– Что – это, Лоран?
– Этот мужик, кто он тебе?.. Этот Марк… Я не могу больше… ты моя… только моя! Скажи, что это так!
– Это так, поверь…
– Как было ужасно сознавать, что тебя нет… Я не знал, зачем вообще я есть, без тебя… мне не хотелось больше жить.
Никогда прежде не был он таким уязвимым. У него же, кроме нее, никого нет! Очутившись посреди этой полыхающей мольбы, ее захотелось лишь одного: быть его единственной и верной сиделкой, пристанищем, спасением. Жадно жуя ее губы, он скинул с нее пальто, расстегнул пуговицы на блузке, оголил плечи. Руки его вспотели. Он покрывал ее поцелуями, она нежно гладила ему волосы и думала: «Я его люблю. Я его снова нашла. Я ему нужна, все просто, и я сделаю его счастливым…» А он совсем на ней размяк; тело ослабло, черты лица поблекли, дыхание стало сиплым, во взгляде промелькнула тоска. У него ничего не получилось, он уткнулся в плечо Анн головой и выдохнул:
– Что со мной?
– Ничего, – ответила она. – Успокойся, тебя лихорадит.
У него стучали зубы, он плакал. Анн обхватила руками и прижала к себе мокрое, горячее, беззащитное, покорное дитя. Она вкушала любовь, словно пищу, она убаюкивала свою добычу. Наконец она прошептала:
– Поднимайся, Лоран, мы идем домой.
– Да, – согласился он, – забери меня с собой.
Анн с рецептом в руках проводила доктора Морэна до двери и вернулась. В коридоре она столкнулась с отцом, выходившим из гостиной.
– Ну как он? – спросил Пьер.
– Ничего страшного, похоже на бронхит…
– Ты хочешь оставить его здесь?
– А куда хотел бы отправить его ты?
– В его комнату, наверх.
– Папа, у него жуткая температура, а комната наверху не отапливается. Ему нужен постоянный уход.
– Ну не знаю. Есть же больница, в конце концов…
Она холодно взглянула на него:
– Больница, говоришь? А ты представляешь себе, что такое больница? И это когда у нас есть совершенно свободная комната. Та, задняя. В любом случае, там ему будет лучше.