– Что-то еще хотите купить? – обрадовавшись возвращению симпатичного клиента, расцвела конопатая продавщица.
Стараясь скрыть волнение, капитан предложил:
– А давай, синеглазка, за мой счет по баночке пепси выпьем. Жарко сегодня.
Польщенная оказанным вниманием, хозяйка «комка» решила немного покапризничать. Женская интуиция подсказывала девушке, что статный офицер не просто так изменил свое решение. Что в его голове зародились какие-то планы относительно ее персоны.
Томно закатив глаза, она проворковала:
– Я больше спрайт люблю.
Щедрый покупатель артачиться не стал:
– Хорошее топливо. Можно и по спрайту.
Девушка, излучая чувственность и желание продолжить знакомство, достала и сама открыла две зеленые банки с бесцветной, насыщенной газом жидкостью. Приняв напиток, Верещагин сделал глоток. Поморщившись, он поставил жестяную банку на деревянный выступ перед окошком.
– Тебя как звать, синеглазка?
Тихо икнув, продавщица прикрыла курносый нос ладошкой:
– Анжела… – Сочтя, что в сокращенном варианте ее имя звучит не так аристократично и изысканно, она быстро поправилась: – Анжелика.
Верещагин адресовал барышне с таким вычурным именем самую любезную улыбку, какую только мог изобразить.
– Красивое имя. Как у французской маркизы.
Комплимент вызвал совершенно обратную реакцию. Конопатое личико продавщицы сморщилось, словно печеное яблоко, а в голосе прорезались горькие нотки:
– Ага… маркиза. Сижу в этом гребаном «комке», словно сова в дупле. От булдосни отбиваюсь. Тут ведь только одни пьянтосы обитают. Ползают за бухлом и чипсами под закусь. А так, нормальных людей днем с огнем не видать. Вот заглянул солдатик. «Парламент» купил. Симпатичный такой парнишка. Волосы русые. В чистенькой форме, побритый. И пахло от него, между прочим, приятно, – как весьма важный факт, свидетельствующий в пользу мужчины, добавила киоскерша. – Так что вы думаете? Пошел к остановке, а там его менты и повязали…
На мгновение Верещагин опешил. Он никогда не верил, что миром правит случай. Но жизнь, а особенно жизнь боевого офицера, часто убеждала его в истинности этой догмы. Может быть, в этом заключалась какая-то высшая закономерность, не подвластная пониманию человеческого разума. Но случай слишком часто объединял разрозненные события в единый поток, который подхватывает человека и несет в неизвестном направлении навстречу судьбе. Древние называли это роком.
Быстро придя в себя, Верещагин деликатно поинтересовался:
– Он что, буянил или пьяным был?
Заученным движением, приподняв тонкую выщипанную бровь, конопатая девица отрицательно промурлыкала: