А зря…
Рука Жоры проникла в раскрытую щель сумки. Там его пальцы разжались, и из потной ладони выпал пакетик с белым порошком. Исполнив необходимую часть работы, Жора поспешно удалился. Оказавшись на улице, он перебежал через дорогу, заглянул в припаркованную у обочины белую иномарку, бросив на ходу Альберту:
– Можно курочку брать за вымя.
На что Альберт покрутил пальцем у виска:
– Идиот. У курицы нет вымени. Она же яйца несет.
– Без разницы, – хохотнул Жора, скрываясь за углом дома, откуда намеревался обозревать кульминационный момент операции.
При выходе из кафе жену таможенника взяли под руки двое мужчин, представившиеся сотрудниками отдела по незаконному обороту наркотических средств. Альберт помахал перед носом задержанной липовым удостоверением. Даму провели в машину, где с ней приключилась короткая, но бурная истерика. По просьбе мнимых милиционеров она выложила на сиденье содержимое сумочки.
Когда ее тонкие дрожащие пальцы извлекли на свет божий пакетик с порошком, дама переполошилась не на шутку:
– Вы не имеете права. Я требую присутствия адвоката!
Запаковывая пакетик с подброшенным героином в другую пластиковую емкость, Альберт, словно усталый следователь, вышедший на след серийного убийцы, веско произнес:
– Будет тебе, коза, и адвокат, будет и прокурор.
– Как вы со мной разговариваете? – завизжала жена продажного инспектора.
С убийственным холодом в голосе Альберт, который мог стать артистом, веско процедил:
– На пакетике с «герычем» отпечатки твоих пальчиков имеются. Поняла, ласточка? А доза там такая, что…
Откинувшись назад, дамочка, с которой всю ее стервозность смыло без следа, жалобно проблеяла:
– Это не мое.
Вошедший в роль непреклонного оперативника, Альберт ехидно усмехнулся:
– Понятно. Эта «дурь» Папе Римскому принадлежит. Он тебе просто поносить «герыч» дал. Так, для прикола…
Во время спектакля Петя Корнев молчал, не проронив ни слова. Но его молчание было страшнее, чем словесный поток, лившийся изо рта напарника. Петя просто пожирал глазами истеричную дамочку. Вот этот плотоядный взгляд окончательно добил жертву мистификации.
Она затряслась, как в лихорадке, неожиданно выпалив:
– Может, договоримся?
Ожидавший именно этой фразы, Альберт быстро согласился, решив на прощание исполнить роль добрячка:
– Жаль вам жизнь ломать. Дело можно замять, но… – Альберт сделал многозначительную паузу, предоставляя дамочке прочувствовать всю значительность момента и безграничную доброту его души. – …За определенную сумму. Мы, менты, живем небогато. И на лекарства бабки требуются. Знаете, нервы в борьбе с преступностью совсем поистрепались. Опять же, семью кормить надо.