– Ешь, солдатик, ешь. Может, после службы вернешься за моей Юлькой. Увезешь ее подальше от войны.
Уплетая за обе щеки блины, Плескачев смеялся:
– Тетя Вера, так здесь же нет никакой войны. До Чечни далеко, хоть это и один федеральный округ.
Подливая медка в глиняную плошку с нарисованными синей глазурью васильками, тетушка, поджав губы, горестно бормотала:
– Не понимаю я твоих мудреных слов…. Федеральный округ, федеральный округ… Слишком вы все умные. А я знаю одно – если где-то полыхнуло, то огонь пойдет дальше. Пока пожар не потушен, никто спать спокойно не может. Помяни мое слово…
Уехать десантникам из Моздока пришлось неожиданно. Командир полка вызвал группу капитана Верещагина срочной телефонограммой. В зоне ответственности полка активизировались боевики. Их отряды, точно капли ртути, соединялись в одно большое соединение, а это означало только одно – боевики готовят очередную крупную операцию. В такой ситуации каждый человек был на счету.
Командир полка полковник Дронов, изучивший тактику чеченов еще во времена бесславной первой кампании, четко усвоил незамысловатую истину: сила силу ломит. Когда-то умники с генеральскими погонами на плечах, позаканчивавшие Академию Генштаба и мнящие себя стратегами не хуже Наполеона, позабыли это элементарное правило. За головотяпство генералов сполна заплатили солдаты.
Полковник Дронов, в ту пору командовавший батальоном, хорошо помнил, как превосходящие силы противника с остервенением волчьей стаи атаковали плацдарм, который удерживали его ребята. За реку Сунджа десантники боевиков не пропустили. О потерях, которые понес батальон, полковник Дронов помнил всегда. А ведь все могло быть по-другому. И не надо было генералам заканчивать свои академии. Достаточно было перелистать страницы старых хроник. Внимательно прочитать воспоминания участников кавказской войны позапрошлого века. Тогда, устав от бесчинств горцев и бесконечных стычек, командование сконцентрировало силы, добилось десятикратного превосходства над армией имама Шамиля и только после этого отдало приказ нанести удар. Ошеломленный превосходством русских, имам сложил оружие, сдавшись на милость царя.
Спустя более чем сто лет военачальники Российской армии действовали с точностью до наоборот. Не оценив должным образом силы противника, они бросили в кровавый котел слабо подготовленные части, не подкрепленные резервом. Вновь пришлось учиться на собственных ошибках. А война выставляет за ошибки слишком большие счета, за которые полагается платить жизнью солдат.
С тех пор Дронов своих людей оберегал. Понапрасну солдат под пули не подставлял. Как мог, противостоял генеральской тупости, резонно полагая, что на местах ситуация виднее. Хотя желающих вмешаться в оперативный расклад было хоть отбавляй. Каждый из высоких начальников стремился дать свои ценные указания и отхватить за них орден на грудь или очередное звание. Но времена изменились. Полковник это чувствовал. Поэтому непрошеных советчиков он вежливо, но твердо посылал куда подальше. Дальнейшей карьеры полковник Дронов на солдатской крови делать не собирался и в отставку отправиться не боялся. На таких офицерах, как он, держится армия. Но «наверх» люди, подобные Дронову, пробираются редко. Зато подчиненные таких командиров уважают. Каждый их приказ исполняется беспрекословно. Поэтому первой попутной «вертушкой» группа капитана Верещагина убыла в зону ответственности полка.