«Тут ниточка обрывается. Где теперь искать Плескачева? Может, он и в самом деле рванул, что называется, в другую сторону. Узнал, например, что девчонка калекой стала, и адью… – Мысли, тяжелые как свинец, сдавливали голову Верещагина. Он не мог поверить, что сержант сподличал, потому что был с Плескачевым под пулями. – Нет, на Жору это не похоже. Да и про девчонку он рассказывал с восторгом. Не мог он сбежать как законченный мерзавец. Что-то тут не стыкуется. Думай, капитан, думай».
Грея в ладонях пустую рюмку, Верещагин попросил:
– Тетя Вера, записку посмотреть можно?
Женщина поднялась из-за стола:
– А почему же нельзя. Я цидулку эту выбрасывать не стала. Сунула в ящик комода. Там у меня всякая бухгалтерия хранится.
Шаркая изувеченными артритом ногами, хозяйка удалилась в другую комнату. Через минуту она вернулась с клочком бумаги. Верещагин взял записку, написанную отчетливым, твердым почерком. Текст записки ничего нового в прояснение ситуации не привнес. Тетя Вера и так почти дословно передала ее содержание. Но тем не менее кое-какие соображения у Верещагина все же появились.
Встав, давая тем самым понять, что трапеза закончилась, капитан попросил:
– Тетя Вера, можно мне от вас в Москву позвонить?
Хозяйка бесхитростно поинтересовалась:
– Зачем?
– Хочу попросить друга зайти в госпиталь. Узнать, был ли Жора у вашей племянницы. Что-то тут не так, как должно быть. Не может Плескачев бесследно исчезнуть. Не такой он человек. – Подумав, Верещагин добавил: – Вы не волнуйтесь. Я за переговоры заплачу.
Это замечание оскорбило хозяйку дома. Хоть и жившая небогато, тетя Вера скупердяйкой не была. Тем более когда дело касалось ее племянницы и потенциального жениха, угодившего в какой-то странный, таинственный переплет малопонятных событий.
Насупившись, женщина пробурчала:
– Ты, милок, про деньги забудь. Я еще на своих ногах передвигаюсь. Копейку могу себе заработать. У меня и хозяйство есть, и пенсия кое-какая. А если уж совсем прижмет, дом продам. От желающих отбоя нет. Да ты сам увидишь. Тут ко мне один черт постоянно лазит. Большие деньги за дом сулит. Все ждет моей смерти.
Про назойливого потенциального покупателя Верещагин расспрашивать не стал. Достав из кармана записную книжку, он нашел номер друга.
Вадим Серафимович Лесной, его однокашник по училищу, уволившийся из армии в результате рокового стечения обстоятельств, жил в Москве. На гражданке он не потерялся и даже напротив – весьма быстро встал на ноги. Его охранная фирма с претенциозным названием «Легион» быстро окрепла и теперь приносила значительный доход. Лесной превратился в преуспевающего бизнесмена со всеми присущими этому классу атрибутами в виде шикарного офиса, хорошей машины, солидного банковского счета и прочих прелестей жизни. Но в душе Лесной, которого друзья называли не иначе как Серафим, сохранил верность десантному братству.