Судя по тому, что несколько трапов, по которым они шли, все время вели наверх, завтрак должен был состояться не в кают-компании, а в надстроечной каюте капитана или в пыточной камере, которая у них, судя по всему, тоже расположена подальше от глаз экипажа.
Еще на подходе Николай услышал заливистый, игривый смех Ларисы Крутолобовой и разудалый хохот ее патрона, академика Расторгуева. О пытках смехом Даргель никогда не слыхал, поэтому толкнул дверь с облегчением.
Капитанская каюта, если она была таковой, особой роскошью не блистала и ничем примечательным не отличалась. Разве что вызывал уважение солидный домашний кинотеатр, не привычный нашему глазу автомат для приготовления кофе и довольно большая коллекция рыбьих чучел, не совсем уместная на корабле, который занимается транспортировкой нефтепродуктов. Впрочем, мало ли у кого какие чудачества приключаются. Море, однообразие… Бывает…
– Проходите, Николай, присаживайтесь. – В каюте, кроме капитана, который примостился в дальнем углу и в беседе, судя по всему, принимать участия не желал, а также Крутолобовой и Расторгуева, находился еще хорошо одетый мужчина в гражданском платье и без знаков принадлежности к какому-либо флоту. Он и пригласил Даргеля сесть. – Не беспокойтесь и, пожалуйста, чувствуйте себя как дома. – Он улыбнулся широкой гостеприимной улыбкой, обнажившей красивые белые зубы. К таким субчикам Даргель интуитивно всегда относился с подозрением и внутренне напрягся.
– Откуда вы знаете, что меня зовут Николаем? – поинтересовался старший помощник.
– Ваши коллеги пришли несколько раньше, – он снова приветливо улыбнулся, – и мы во время вашего отсутствия успели с ними немного побеседовать.
«Интересно, – подумал Даргель, усаживаясь в кресло, – что эти горе-ученые успели еще наплести? Наверняка меня умышленно пригласили позже, чтобы спокойно побеседовать с этими простофилями в „непринужденной, дружественной обстановке“ и вытянуть из них максимум сведений».
– Разрешите вам представить командира корабля мистера Мак-Кинли, – мужчина указал рукой на мрачного субъекта, и тот неохотно кивнул головой, – а меня зовут Скотт. Скотт Нейвилл. – Я помощник командира этого судна. Не желаете ли чего-нибудь выпить?
– Кто же пьет с самого утра? – недоуменно пробурчал Даргель, приноравливаясь к глубокому и мягкому креслу.
– Я имел в виду чай или кофе. – Нейвилл понимающе улыбнулся своеобразной интерпретации своих слов.
– Если можно, мне – кофе, – тут же отозвалась Крутолобова, еще больше похорошевшая после беззаботного сна в мягкой постели.