- Ты что? Это ж Васильев! Он же тут замерзнет!
- Не замерзнет. Ты что не видишь, что он белый совсем? Он еще ночью помер. Ручаюсь.
- Вот черт! Васильев! - слушай доктор - а может он живой, а?
- Ты уже зомби видал?
- Еще нет.
- Ну, так два варианта - либо живой, либо нет. Как думаешь - по такой погоде живой будет так столбиком стоять? Неподвижно? Босым, в пижаме?
- Перепугался, там кома всякая…
- Не обманывай себя. Его теперь пулей упокоить - единственно, что сделать можно…
- Я не смогу. Не думай, что соплежуй, но не смогу.
- Тогда поехали - в больнице скажем.
- Нельзя. Приказ по гарнизону вчера был - где увидел, там и успокаивай.
- Ты что, такой исполнительный?
- Нет. Просто за один день четверть города накрылась. Мне мужики уже рассказали - один мертвяк может роту угробить легко… Если Васильев обернулся - то надо успокоить. А то уйдет - натворит дел. Только точно надо убедиться, что он умер уже.
- Хорошо. Вылезаем - ты с ним поговори. Попроси что-нибудь сделать - руку поднять, или наоборот сесть. Мертвяк просто пойдет на голос, ничего выполнять не будет.
Я его подпущу поближе и упокою. Только когда я его упокаивать буду - ты на это не смотри, оглядывайся. А то не ровен час, сзади кого получим…
Мичман аж физиономией осунулся. С оглядкой вылезаем. Мичман машет руками, кричит, обращается к несчастному парню в пижаме и по имени и по званию. Видно, что зомби здорово остыл за ночь. Он же в пижаме - не в тужурке, потому остыть должен был сильно и качественно.
- Брось, ему сейчас долго разогреваться. Пошли ближе.
Вблизи ясно видно, что Васильев не живой. Глаза открыты и, глянув в них, мичман отшатывается. Между тем его приятель начинает, наконец, шевелиться.
- Убедился?
- Убедился… Стреляй. Поаккуратнее только, хороший человек был…
- За забором что?
- Людей там нет.
Зомби представляет легкую мишень. Он пытается повернуться, но ноги у него плохо слушаются. Захожу немного левее, чтоб пуля не шла вдоль дороги и не дала рикошетов, прицеливаюсь. Выстрел негромкий, зомби валится как бревно. Лицо спокойное, я старался, чтобы его не повредить.
Мичман притаскивает какую-то белую тряпицу, и накрывает покойнику голову.
Потом поднимает наган вверх и трижды бахает в воздух, в низкое серое небо.
Помолчав, забираемся в тепло машины.
- По нынешним временам с почестями - это редкость.
- Хороший был человек… Хороший…
До больницы едем молча…
Больнице повезло сильно. Все первичные очаги - и приехавшие из Питера по кольцевой обезумевшие покусанные люди, и наркоман с передозом, и умершая во время операции женщина, и прочие - оказались не в 36 больнице.