– Мы опять победили, – заметил по этому поводу фельдшер Петров, разбавляя кипяченой водой медицинский спирт.
Андрей Софронович Петров пять лет отпахал урологом в областной больнице, пока однажды не разбил очки заведующей. Вообще Андрей старался женщин не бить, особенно по лицу. Считал это плохой приметой. Заведующую, с которой у него был продолжительный роман, Петров приревновал то ли к мужу, то ли еще к кому. Вместо разногласий на бытовой почве разжалованному в фельдшеры врачу едва не пришили дело о разжигании национальной вражды.
Разгоревшийся было скандал утих сам собой. Меньше чем через год заведующая с молодым любовником подалась на историческую родину, оставив мужа и четырехкомнатную квартиру. Петрову предлагали вернуться, намекали на далеко идущие перспективы. Но он, что называется, пошел на принцип и наотрез от всего отказался.
У Андрея постепенно наладилась частная практика. Разумеется, не совсем легальная. С одной стороны давило государство со своими дурацкими законами, с другой – наступал ислам с не менее специфическими законами шариата. Если бы не то обстоятельство, что услугами Петрова пользовались очень влиятельные люди, ему и самому впору стоило бы подумать об отъезде.
Лежа после ночной смены на кушетке в зале, Петров пил спирт и глядел в открытую форточку на тяжелые свинцовые облака. Внезапно дверной звонок залился звонкой трелью, выводя партию классического кастрата. На фельдшера это не произвело никакого впечатления. Все, что в данный момент находилось по ту сторону дверей, кроме серого неба и дождя, не существовало. В голову Андрею лезли мысли о самоубийстве. С некоторых пор ему стало неинтересно жить. По статистике кризис среднего возраста у врачей-урологов наступает гораздо раньше, чем у тех же невропатологов и педиатров, и чаще всего заканчивается хроническим алкоголизмом.
Звонок не умолкал, из чего Петров понял, что звонит не местный. Коренным жителям республики при всех их недостатках нельзя было отказать в одном – они никогда не навязывали свое общество другим. Тот, кто ломился в дверь, скорее всего был русским. Додумавшись до такого вывода, Петров отставил в сторону стакан и полез в бар за купленным по случаю «вальтером». Ни один народ в мире не боится так встречи с соотечественником за границей, как русский. Два незнакомых американца просидят в кафе на Де Кейсерлей в Антверпене вместе несколько часов, обсуждая преимущество хотдога перед гамбургером и делясь последними бейсбольными новостями. Два русских, встретившись там же, в лучшем случае молча проглотят булочку, давясь горячим кофе, и, не оборачиваясь, бросятся бежать в разные стороны, настолько велик их ужас перед себе подобными.