Сирена не умолкала. К автомобилю Бодровского уже бежал, смешно перебирая ногами, хозяин аттракциона. Филдоператор не успел договорить. Свободной рукой телохранитель сгреб его за грудки и рванул к себе. Для назидательности Мопс ткнул несчастному балаганщику в щеку стволом.
– Слушай сюда! – Охранник говорил громко, пытаясь перекричать рев клаксона. – Сейчас на этом твоем долбаном пустыре один мудак охотится на Платона… – Он тут же поправился: – Нашего хозяина. И если он найдет его раньше нас, то Бодровскому – писец. Усек?! Я хочу, – продолжал Мопс, – чтобы меньше чем через минуту вся местная долбаная секьюрити уже рыла носами землю. Возьми и охрану у этих, из палатки…
– Они не дадут!
– Пусть только попробуют! – угрожающе процедил охранник. – Постой, это еще не все. Пошли кого-нибудь на эту долбаную радиоточку, а лучше метнись сам и передай: «Святой жив!»
– Не понял, – пролепетал филдоператор. – Кто жив?!
– Святой! Будешь повторять до опупения, пока мы не вернемся.
– Больше ничего не надо сказать?
Мопс задумался, после чего последовал трехэтажный мат.
– Это тоже для Бодровского? – уточнил организатор охоты, осторожно пытаясь освободиться.
– Нет, это уже для Святого, – пояснил Мопс и рявкнул: – Бегом!
Брезгливо оттирая щеку, филдоператор поспешил к палатке. На какое-то мгновение все стихло. Толик выбрался из машины. Он лихорадочно вглядывался в туман.
– У тебя осталось оружие? – спросил из-за спины Мопс.
– Откуда?
– Ну да. – Охранник понимающе кивнул и протянул приятелю собственную «беретту». – Возьми. Целимся в голову. Мы не должны его упустить.
– Как думаешь, хозяин услышал?
– А что толку. – Мопс еще хотел что-то добавить, но промолчал.
Где-то рядом заработали двигатели. Машины остальных участников охоты в спешном порядке покидали площадку. Последним мимо них промчался джип с Ириной Эйновной, брызнув из-под колес комьями грязи.
– Крысы! – промычал, еле ворочая разбитыми губами, Толик, с трудом поборов желание пальнуть пару раз вслед удаляющемуся автомобилю.
Скрипка Вивальди оборвалась, и из динамиков чей-то голос пропищал:
– Святой жив…
Он повторил фразу дважды, после чего динамики онемели.
Тяжелая, свинцовая тишина нависла над потонувшим в тумане пустырем.
Разъяренно тряся головой, Толик бросился в туман. Мопс с шофером поспешили следом.
Дождь и налетевший внезапно легкий ветерок сделали свое дело. Мгла начала понемногу отступать. Только в низинах да по склонам холмов еще клубились густые белые хлопья. Платон Петрович заметил обе ракеты. Он понимал, что сейчас наступил решающий момент охоты. Теперь все зависело от умения запутать врага. Нужно было заставить противника отправиться по следу, принудить к активным действиям, может, даже изобразить бегство, чтобы одним внезапным ударом покончить с ним. Сам же Бодровский приготовился ждать, больше полагаясь на слух, чем надеясь увидеть приближающегося Желтка.